Меч Гардарики

Перед закрытыми глазами мелькали красные пятна, сквозь звон в ушах слышались далекие знакомые голоса.

Плыви!

– Асгрим, я тоже хочу поплыть с тобой! Возьми меня, я буду хорошо сражаться!

– Лет через пять, Гринольв. Вот подрастешь – тогда отправимся вместе в поход. Например, в Йорвик. Или в Миклагард, о котором столько твердит Харальд. Если раньше ты не женишься, не растолстеешь и не обленишься, как Вагни, х-ха!

– А меня ты возьмешь с собой, Асгрим?

– А как же хозяйство, Хильда? Кто будет помогать маме прясть и сбивать масло? Разве ты не хочешь стать такой же хорошей хозяйкой, как Трюд?

– Не хочу! Прясть и сбивать масло – скучно! Не хочу быть хозяйкой, я хочу стать скальдом, как ты!

– Девушка-скальд – ха-ха! Много тогда на тебя найдется женихов!

– Сейчас стукну! Правда стукну! Асгрим, скажи Гринольву, что я тоже смогу поплыть с тобой! А Трюд и Вагни пускай остаются дома и помогают маме. Я тоже хочу поплыть с тобой, Асгрим, правда…

Плыви!

Голубоватый полумрак…

Плыви!

Звон в ушах, шелест травы…

Плыви…

Холод.

Тьма.

Глава третья. Дар реки

– Мне это не нравится, – Канюк приподнялся на стременах, заслонил рукой глаза, вглядываясь в сторону красной от закатного солнца реки. – Гляньте, как кружат над излучиной птицы! Не к добру это, ох, не к добру…

– Кружат, – согласился Истислав. Его конь чуял воду, рыл широким копытом дерн, порывался поскакать вниз с холма.

– Так ведь лошадей все равно надобно напоить, – буркнул Храбр. – Уж лучше подъехать к реке здесь, где ее видать в обе стороны на сто саженей.

– Не нравятся мне эти птицы, – не сдавался Канюк. – С чего бы им так всполошиться?

– Может, какая-нибудь пташка чирикнула им, что в этих местах появился грозный Канюк? – спросил Златомир, тоже глядя в сторону оранжево-красной реки, но в то же время кося глазом на угрюмого свержича.

Златомир мог побиться об заклад, что Канюк получил свое имя не только за крючковатый нос, похожий на нос хищной птицы, но и за привычку часто канючить. Если бы с неба пошел дождь из блинов, Канюк стал бы ворчать, что они не намазаны медом.

Горбоносый свержич вызверился на Златомира, Златомир в ответ улыбнулся широкой, как степь, улыбкой.

– Хватит! – Храбр направил своего вороного вниз по склону холма. – Будем лаяться – упустим свет!

Канюк и Истислав поехали за старшим, но Златомир задержался на холме, глядя в сторону тростниковых зарослей у излучины. Прикрыл ладонью глаза от слабеющего солнца – и крикнул:

– Смотрите!

Никто не успел понять толком, куда надо смотреть, а Златомир уже поскакал к реке, обогнав остальную ватагу. Храбр что-то сердито закричал ему вслед, но Злат не остановился, пока не вылетел на берег. Там он придержал коня – заманчиво-ровная зелень могла обернуться топью.

Златомир спрыгнул с игреневого жеребца, сапоги и впрямь до середины погрузились в хлюпающую травяную кашу. Шаг за шагом он медленно подошел к невысоким тростникам, сквозь которые посверкивала вода.

Среди тростников лицом вниз лежал человек. Босой, в кожаной одеже, длинноволосый. Златомир тронул утопленника ногой, держа руку на рукояти ножа. Потом толкнул в бок посильней, перевернул на спину.

Сзади зафыркали кони подскакавших свержичей. Храбр что-то пробормотал, обращаясь к водяным девам, Канюк торжествующе сказал:

– Я же говорил – это не к добру!

Злат не обернулся, рассматривая утопца. Парень был молодым, в его волосах и на одежде запеклась кровь, которую не смыла река и не скрыла грязь. На среднем пальце правой руки поблескивало золотое кольцо, и Златомир быстро нагнулся, чтобы его снять. Ладонь утопца оказалась заскорузлой, со старыми мозолями, но без шрамов, какие оставляет плотницкое или кузнечное ремесло.

– Варяг! – бросил Злат через плечо остальным.

Никто из свержичей не спешился, все остались в седлах, не пытаясь подъехать ближе.

– Уверен? – спросил Храбр.

– У него рука от весла жесткая, что конское копыто. От весла и от меча. Это варяг.

– Скверно. Варяги редко рыщут в одиночку. Надо живей напоить коней и езжать.

Злат не ответил, обшаривая покойника.

Свержичи переговаривались между собой:

– Глянь, сколько кровищи… Со своими побился или с кем из непровского люда?

– Я же говорил – птицы кружат не зря… Как бы река не вынесла на нас его дружков, варяги всегда рыщут стаями, старшой прав…

– Не накличь лиха, Канюк. Брось утопца, Златомир, слышь? Едем!

– Слышу, – не разгибаясь, ответил Злат, продолжая споро обшаривать свою находку.

Меча на варяге не было, значит, оружие взяла река, но на окровавленной шее поблескивала бронзовая гривна с подвешенной на ней маленьким молоточком. Злат сунул кольцо за пазуху, наклонился, чтобы снять искусно выделанный тонкий обруч, в поисках застежки забрался пальцами под холодные мокрые волосы покойника.

Покойник схватил его за горло.

Асгрим схватил врага за горло, но пальцы тут же сорвались, вцепились в кожаную одежду. Сын Рагнара рванул на себя наклонившегося над ним человека, попытался садануть лбом, но сам получил удар в лицо – такой, что перед глазами вспыхнули желтые и красные круги.