Меч Гидеона

— Ну нет. Это началось еще в детстве. Я сам придумывал пиротехнические устройства, сам изобретал порох. Сходил с ума по фейерверкам. Устраивал их в лесу за нашим домом, платил соседским ребятам по четвертаку, чтобы были у меня за зрителей. Потом этому нашлось… другое применение. — Он зевнул.

— Настоящий человек эпохи Возрождения! Закажем еду?

— Я слишком устал, чтобы есть.

— Устал? Может, нам взять два номера? — Последний вопрос она задала совсем тихо, при этом ее губы растянулись в соблазнительной улыбке.

Он пригляделся к ней. Зеленые глаза, атласная кожа, веснушчатый нос… Пульсирующая синяя жилка на шее.

— Не так уж я устал.

Она бросила на стойку бумажку в пятьдесят долларов и встала.

— Это хорошо. Не хотелось бы тратить правительственные деньги на второй номер, раз он нам все равно ни к чему.

ГЛАВА 37

Роджер Марион тщательно запер дверь квартиры и тяжело вздохнул. Четверг был в Чайнатауне полным суеты днем, на Мотт-стрит было не протолкнуться, в квартиру проникал гул голосов сквозь плотно закрытые двери и окна, выходящие на пожарные лестницы, под которыми громыхала улица.

Роджер постарался взять себя в руки, восстановить центр спокойствия, разрушенный вездесущим городским хаосом. Замер с закрытыми глазами, потом произвел серию движений, известную как «меле шенайо» — свободно, легко. Он снова чувствовал безостановочное вращение Колеса Закона.

Закончив упражнения, Марион пошел на кухню заваривать чай. Поставил на огонь чайник с водой, разместил перед собой тяжелый железный заварник и баночку с белым чаем. Когда вода уже готовилась закипеть, плеснул немного в железный заварник, чтобы его нагреть, сполоснул и опорожнил, бросил туда щепотку листьев белого чая и налил еще горячей воды. Отнес чайник с заваркой и чашку в гостиную, где посреди комнаты его ждал незнакомый мужчина со скрещенными на груди руками и улыбкой на лице.

— Чай? Чудесно! — сказал тот по-китайски.

Одет он был неприметно: белая рубашка, серый репсовый галстук. На шелковом лице — ни единой морщины, пустые глаза смотрят холодно, движения — сама грация. Марион не мог не обратить внимания на совершенство его мускулатуры.

— Чай должен настояться, — произнес Марион без всякого удивления, хотя был поражен и сбит с толку тем, что незнакомец сумел проникнуть в квартиру. — Позвольте, я принесу чашку и вам.

Незнакомец кивнул, и Марион отправился в кухню за второй чашкой. Вместе с чашкой он прихватил, спрятав в карман, маленький нож.

В гостиной Марион поставил чашку рядом с чайником.

— Полагаю, чай должен настаиваться не меньше десяти минут, — произнес незваный гость. — У нас есть время поговорить.

Марион ждал. Незнакомец сцепил руки за спиной и стал медленно прохаживаться по комнате.

— Я кое-что ищу, — сообщил он, остановившись перед плакатом на стене.

Марион ничего не ответил. Он продумывал наиболее эффективный набор движений, требуемый для погружения ножа в горло гостя.

— Вам известно, где это? — спросил тот.

— Вы не сказали, что ищете.

— Вы не знаете?

— Понятия не имею.

Мужчина отмахнулся от этих слов, как от комара.

— Что вы собирались с этим делать?

Марион не ответил, потому что мысленно уже подготовился.

— Чаю?

— Он еще не вполне настоялся, — сказал мужчина, оборачиваясь.

— Так тоньше вкус.

— Налейте себе, я подожду еще.

Марион гибко нагнулся и взял за ручку тяжелый железный чайник. Его мысли были алмазно чисты и ясны. Он приподнял чайник, налил в чашку горячую жидкость, поставил чайник, неторопливо поднес чашку к губам и в следующую секунду легким движением кисти плеснул чаем гостю в лицо, другой рукой выхватил нож и полоснул его по горлу.

Но ни гостя, ни его горла в ожидаемом месте не оказалось, нож бесполезно блеснул в воздухе. Инерция увлекла Мариона вперед, и пока он восстанавливал равновесие, из пустоты появилась рука со скрюченными пальцами. Марион увидел железные когти, попытался увернуться, но поздно: неодолимая сила сжала ему горло, лицо обожгла горячая струя.

Он успел увидеть стоящего рядом с ним человека, сжимающего в кулаке нечто, в чем он узнал собственную булькающую трахею.

Кивающий Журавль отступил от корчащегося, фонтанирующего кровью тела. Разжав кулак, он дождался, пока тело на ковре замрет, потом перешагнул через него и заглянул в кухню. Там он трижды вымыл руки очень горячей водой и тщательно осмотрел себя. На одежде не осталось следов, но в теле не осталось силы, вся ушла в рывок. Заметив на носке левого ботинка капельку крови, он стер ее мокрой тряпкой и быстро навел на свою обувь блеск.

Кровотечение в гостиной прекратилось. Ковер впитал почти всю кровь, и она не растеклась по полу. Снова переступив через труп, Кивающий Журавль налил себе чашку чая и с наслаждением ее опорожнил. Чай успел правильно настояться. Он налил еще, смакуя подходящую к случаю мысль из своего богатого запаса конфуцианской мудрости: «Когда за наказания не воздается надлежащая награда, люди не могут двинуть ни рукой, ни ногой».

ГЛАВА 38