Меч Гидеона

Гидеон почувствовал прикосновение к своей ноге и, посмотрев вниз, увидел, что сосед держит под столом толстую пачку денег. Прежде чем он успел отреагировать, пачка перекочевала в карман его пиджака. При этом сосед не переставал читать газету. Гидеон вскинул голову и вгляделся в его лицо.

Это же Гарса, старый знакомый, правая рука Эли Глинна в «ЭИС»!

Гидеон почувствовал изумление пополам со злостью. Все его попытки оставаться невидимым не стоили, оказывается, ломаного гроша!

— Это очень кстати, — проговорил он, стараясь скрыть замешательство. — А то я уже переживал, что Глинн не пришлет своего мальчика на побегушках.

Гарса нахмурился. Его прежняя невозмутимость дала трещину.

— Это у вас вместо благодарности?

— Благодарность? Уверен, вы знали о ситуации гораздо больше, чем рассказали, вводя меня в курс дела. Я чувствую себя как использованный презерватив.

Гарса сложил газету, допил кофе, отодвинул тарелочку с плюшкой, встал и положил на стойку несколько долларов.

— Вы справлялись с задачей — до поры до времени. На вашем месте я бы не ныл, а встревожился из-за того, что мы сумели вас засечь. Если это удалось нам, удастся и Кивающему Журавлю.

И он вышел в темноту, оставив на свету, на стойке, газету с жирно набранным заголовком:

«УБИЙСТВО НА МОТТ

Жителю Чайнатауна порвали горло»

Ниже красовалась фотография Роджера Мариона.

ГЛАВА 42

Человек по прозвищу Кивающий Журавль медленно шел по тротуару за окнами закусочной. Кру еще находился там, болтал с пухленькой официанткой. Мужчина, передавший ему деньги, ушел. Он не представлял интереса для Журавля — тому был нужен Кру.

Он присел на выступ цоколя брошенного дома по соседству, поставил рядом с собой банку с пивом в жирном бумажном пакете, опустил голову. Строй мусорных баков, ожидающий утренних мусорщиков, отбрасывал длинную тень и дополнительно скрывал его лицо. Молодая шумная компания перешла улицу на углу и исчезла в темноте. Какое-то время оттуда доносились вопли и хохот, потом все стихло.

Держа правую руку в кармане плаща, он разминал пальцы, поскрипывая острыми как бритва наперстками. Он был обучен применению многих экзотических видов оружия, включая одежные щетки, духовые музыкальные инструменты, трости, вилки, но эти заточенные и отполированные наперстки — его собственное изобретение.

В детстве, в китайском учебном храме, он постигал американскую культуру — кинематограф, литературу, видеоигры, музыку. Особенно музыку, ибо она — душа народа. По собственной инициативе он освоил блюз-гитару с медиатором и научился исполнять сочинения Большого Билла Брунзи, Скипа Джеймса и особенно Слепого Уилли Джонсона. «Hard Time Killing Floor Blues» — вот настоящая американская музыка!

Если я излечусь от убийственной страсти,
То со дна поднимусь и забуду напасти…

Он напевал себе под нос, перебирая пальцами воображаемые струны в бездонном кармане. Ногти с острыми насадками клацали, как вязальные спицы.

Заметив краем глаза движение внутри закусочной, он, не переставая напевать, посмотрел туда и увидел Кру. Тот вышел из закусочной и стал переходить улицу своей неподражаемой прыгающей походкой. Потом направился по тротуару прямо на Кивающего Журавля. Журавль, по-прежнему сидя с опущенной головой, в надвинутой на глаза шляпе с обвислыми полями, поджидал его, все так же напевая себе под нос и клацая ногтями.

Он позволил Кру пройти мимо, смеясь про себя: все оказалось еще проще, чем он думал, — прикончить Кру можно в два счета. Но теперь имелись причины не убивать его — отличные причины. На углу Си-авеню кандидат в мертвецы махнул рукой, и рядом с ним тут же затормозило такси. Кивающий Журавль запомнил номерной знак и запел немного громче.

Через полчаса он встал, потянулся и зашаркал по тротуару. На ходу позвонил на «горячую линию» такси и лимузинов и объяснил, что забыл электронную записную книжку в машине, которую поймал в половине четвертого утра на углу Тринадцатой улицы и Си-авеню, чтобы ехать на Центральный вокзал. Его соединили с водителем. Тот, ясное дело, никакой электронной записной книжки не находил и вообще не понял, чего от него хотят, так как пассажир с Тринадцатой улицы доехал не до Центрального вокзала, а до угла Парк-авеню и Пятидесятой улицы, там еще напротив отель «Уолдорф Астория»… Кивающий Журавль поблагодарил таксиста и попросил прощения за путаницу.

Бросив бесформенный плащ в мусорный бак, Кивающий Журавль поймал на Си-авеню такси для себя.

— В «Уолдорф», — процедил он водителю сквозь зубы.

ГЛАВА 45

Гидеон Кру бросил толстую пачку денег на кровать в своем номере, глубоко вздохнул и позвонил по мобильному телефону Орхидее.

— Чего тебе надо?

Мольбы и извинения, брань и претензии заняли немало времени, но в конце концов она согласилась принять участие в предложенном им хитроумном плане.