Меч Господа нашего. 4. Прелюдия беды. 5. Мрак под солнцем

— Черт… не смей называть меня сэром. И черт возьми… я рад, что ты все таки выжил, и горд, что воюю на одной стороне с тобой, парень. Это тоже придает мне уверенности, сержант.

— Семпер фи? — Нолан протянул руку.

— Семпер фи. Как я понял, ты тут не один?

— Так точно. Со мной резервисты, зеленые совсем. По сути, пара сержантов, вот и все, на что я могу опереться…

— В таком случае, мой позывной Техасец[58]. Ты знаешь, к кому обращаться, если что. По рукам, сержант?

— По рукам, сэр…

США. Техас Восточные нефтяные поля Ночь на 27 июля 2015 года

Вместо неба — броня.

Двери рая закрыты на ржавый засов…

Все ушли без меня.

Я зову, но не слышу родных голосов…

(Оргия праведников).

— Сэр… Сэр, мне кажется, это вас…

Прикорнувший в трофейном бронированном «Рамчарджере»[59] сержант открыл глаза. В машине горели только плафоны, свет их — едва высвечивал усталые, суровые лица его людей. Наверное… так же семьдесят лет назад их деды шли на штурм захваченных японцами островов. Тогда они воевали на чужой земле… а сейчас приходится воевать уже на своей…

Еще не до конца проснувшись, он взял рацию.

— Бродяга один на связи…

— Бродяга один, это Гражданин, какого хрена не выходили на связь, мать вашу?!

— Гражданин… вообще то сейчас ночь, сэр…

Голос на том конце осекся…

— Бродяга… извини, но мне некого больше послать. Ты ближе всего к точке…

— Гражданин… что там у нас?

— Бродяга один… у нас ситуация в районе Гиддингса, на нефтяных полях. Там была группа ополченцев и части охраны… связь потеряна. Мы не можем послать туда вертолет, нужно проверить, что там происходит, определить наличие противника, ликвидировать источники угрозы.

— Вас понял, Гражданин. Это все?

— Так точно, Бродяга — один. По выполнении миссии… можете устроить себе немного отдыха…

— Гражданин… прошлый раз вы говорили то же самое… отбой.

Нолан зевнул.

— Так, парни… Есть дело в районе Гиддингса. Думаю, там ничего особо серьезного — но проверить не мешает. После этого — нам обещали немного отдыха…

По тому, как переглянулись его бойцы, сержант понял, что он чего-то не знает…

— В чем дело, парни? Я не знаю что-то, что должен знать?

— Да, сэр… Крэг покачал головой — кое-что очень хреновое. Вы знаете, что такое газ, сэр?

— Да, такая штука, что горит в конфорке. А что?

— А то, что там его до хрена, сэр. Там его добывают. И кажется… это очень взрывоопасно… чертовски взрывоопасно, сэр.

— Там?! — сержант недоверчиво покачал головой — там никогда не было газа. Там же нефтяные поля, нахрен[60].

— Сланцевый газ, сэр. Считалось, что его там немного, но два года назад выяснилось, что предыдущий оператор использовал неправильную технологию и там его до хрена и больше, сэр. Плюс — готовая трубопроводная система, считай у скважин, подключайся и качай. Теперь там — газовые поля, и, кажется, что-то вроде завода по первичной переработке. И все это — в один прекрасный день может взлететь на воздух, сэр.

Черт…

— Ты там работал, что ли?

— Да, сэр. Два года. Другой то работы и не было ни хрена.

— Знаешь про оборудование… про всю эту хрень. Отключить ее сможешь?

— Нет, сэр. Я водилой на траке работал. Мне говорили — я возил, только и всего.

— Ладно, поехали… на месте разберемся…

Нефтяные поля Техаса — ад даже в мирное время…

По законодательству США — этим оно отличается и от европейского и от российского — покупая земельный участок, ты приобретаешь не только то, что есть на поверхности, но и то, что найдено или может быть найдено на любой глубине под ним. Поэтому, нефтяные поля Техаса представляют собой скопище довольно небольших участков, на каждом из которых есть качалка. Есть, конечно, всякое — но большая часть именно такова: если в море и на новых участках властвуют большие корпорации, то здесь — можно встретить кучу мелких владельцев, у которых есть только одна или несколько скважин. Из некоторых нефть не бьет фонтаном и даже не течет, а буквально сочится по капле — но в оборудование давно вложено, поэтому пусть сочится. Не может быть и речи о каком-нибудь сельском хозяйствовании — хоть земля и не такова, как в тридцатые годы, с нефтяными лужами прямо под качалкой — но она все равно потеряна для выращивания чего-либо ценного. Многие качалки — еще с тридцатых — сороковых годов, но все еще трудятся. Тогда делали вещи, чтобы они работали вечно, а не меняли по сроку. Примета последнего времени — гирлянды огромных ветряков, лопасти иных размахом как крылья у Боинга. Здесь привыкли иметь дело с энергией, и как только нефть исчерпалась — нашли новый способ добывать ее, тем более что Техас плоский как стол и ветра тут всегда хватало. На предприимчивости техасцев — держится и этот штат и, наверное, окрестные…

Они подъехали по ночи, сориентировавшись по адским вспышкам и грохоту. Такие могли быть от крупнокалиберного пулемета — но это был не он. Едва ли не метровые снопы огня с нескольких точек, сгорающие в ночи крупинки горящего пороха. Самое оно, мать твою…