Меч Господа нашего. 4. Прелюдия беды. 5. Мрак под солнцем

— Черт… это можно пить? — спросил Текила, с сомнением облизав палец.

— Не хочешь, не пей! — резко ответил Джим.

— Эй, сэр… я просто так спросил.

Николай, улучив момент, подошел к Радживу. Он уже завязал узлом свой презерватив с водой, опустил его в пакет и был готов двигаться дальше.

— До Сирта километров семьдесят, так? — он сказал это по-русски, проверяя, знает ли этот язык его собеседник.

— Да — ответил по-русски индус.

— Я знаю укрытие. Надежное.

— Я знаю их четыре, русский.

— Зачем ты помог мне?

— Хинди — руси, бхай-бхай, не слышал? Мы помним добро, русский. Русские всегда помогали нам… тот человек, который учил меня говорить по-русски, говорил, что русский язык — это язык свободы. Английский — язык угнетения.

Николаю почему-то стало стыдно.

— Ты знаешь, что с моими людьми? Полковник Омар жив? Он может нам помочь.

Повар Раджив грустно улыбнулся.

— Омар тебя и предал, русский!

— Этого не может быть.

— Это так.

Они говорили по-русски.

— Ладно, х…й с тобой.

Повар усмехнулся.

— Это слово означает что-то нехорошее, я знаю.

— Да. Очень нехорошее. Но это не по отношению к тебе. Иди за мной и будь наготове…

— Зачем?

— Надо разобраться…

Американцы тоже занимались с водой. Николай подошел к ним… улучив момент, резко дернул автомат Текилы — и он оказался у него в руке. Салаги, б… учить вас и учить. Бронекавалеристы х…вы. Гасилы грешные… попали бы вы к тому же Владимиру Глебовичу — подохли бы на дистанции. Все таки школа есть школа, а школа русского ГРУ — одна из лучших, если не лучшая. Разве только школа британского САС сравнится…

— Эй, какого хрена!

Раджив появился с другой стороны, взяв американцев под прицел автомата. Они сгрудились как бараны у крана — и теперь могли быть истреблены перекрестным огнем за пару секунд.

— Надо разобраться — безапелляционно заявил Николай.

— Разобраться? Какого хрена?!

Николай вскинул автомат.

— Хочешь подохнуть здесь?

Сержант остановился.

— Что ты хочешь, русский?

— Прояснить кое-какие моменты. Как ты оказался там? Как вы все там оказались?

— А тебе не один хрен? Нас похитили!

— Похитили?

Николай скептически усмехнулся.

— Извини, друг, но я тебе не верю. Вас четверо — вас всех похитили, ты это хочешь сказать, да? Ни один из вас не был ранен, ни один из вас не попал под ударную волну — несетесь по пустыне как лоси. Так как же вас похитили? Может ты — один из них, а? А может — вы делили какие-то бабки и не поделили?

— Что? Да ты охренел, парень, мы что, по-твоему, бородатые? — вспылил Текила.

— Заткнись, Тек — сказал сержант — он прав. Я бы тоже не поверил.

— Ну, и…? Я слушаю.

Сержант кивнул на Раджива.

— Убери его. Ему не надо это знать.

— Без этого человека ты сидел бы там, где сидел и думал, когда тебе отрежут голову. Или чехи придумают что-то другое — например, сделают тебя женщиной. Они это любят. Говори — и говори правду. Я не в настроении, чтобы слушать твое вранье.

Сержант сделал медленный, плавный, успокаивающий жест руками.

— Окей, русский. Окей. Ты, как я понял — тоже совсем не инспектор ООН, так ведь?

— Речь не обо мне.

— Это так. Мы работаем на правительство США. Нас послали сюда со специальной миссией — разобраться, что здесь происходит, нахрен. Несет ли это угрозу соседним странам, что тут будет через пять лет. Как насчет нефти — ты должен понимать, что Ормузский пролив может захлопнуться в любое время…

Николай покачал головой.

— Вранье номер один. У тебя было какое-то конкретное задание. Дальше.

— Думай, как хочешь, парень. Ты должен знать, что далеко не всегда до исполнителей доводят все детали, верно?

— С кем вы держали связь здесь?

— Ни с кем.

Николай вскинул автомат.

— Ни с кем, клянусь, парень! У нас был терминал спутниковой связи! Прямой выход на Лэнгли! Здесь мы были сами по себе!

Это могло быть правдой. А могло и не быть.

— Дальше?

— Дальше, на нас вышел один урод. Он сказал, что у него есть информация, которую он хочет задорого продать. Лэнгли этой информацией заинтересовалось. Нас послали сюда — а тут мы оказались в полном дерьме! Вот и все, парень, клянусь, что это правда.

— Сколько вы просидели тут?

— Десять дней, парень! Десять дней!

Николай поверил. Потому что хорошо знал жизнь и у него были другие обрывки информации. И они укладывались в картину, согласуясь с тем, что сейчас сказал ему американский сержант.

Демиев действительно что-то знал, и он решил продать это американцам задорого. Почему американцам — да потому, что информация, очевидно, касалась американцев, и всем было известно, что за хорошую информацию они могли заплатить очень дорого. Он вышел на контакт с американцами и заявил о себе. Лэнгли провело первичную проверку и решила, что информация того стоит — это косвенно подтверждало то, что Демиев обладает опасной информацией. К Демиеву послали группу, которая оказалась ближе всего к нему — группу из Сирта.