Меч Господа нашего. Книга 3. Помни имя своё!

Если так – то все и понятно. Получили информацию, в милицию… полицию не слили, отправились самостоятельно на реализацию. Скорее всего – в группе были бывшие, а то и действующие сотрудники полиции. В одном месте – сработали чисто… то ли повезло, то ли каким-то образом – заранее узнали. Сели в засаду и расстреляли из всех стволов, как в Чечне. В другом случае – один из вахов активировал детонатор и погибли на месте. Такси – одна из крыш Союза Русского Народа, этой крышей практически все пользуются. И заработок для своих неплохой, и слежку вести можно незаметно и мобильны все, чуть что – все в одно место разом подскочат. В некоторых местах – таксистские информационные службы – тоже работали на Союз, фактически это была параллельная система координации и связи, ничем не хуже полицейской. Теперь – кому бы не принадлежала эта машина – ему ничего не предъявить. Такси – оно такси и есть, разных людей возит. Посулили водиле денег – отвези в Агрыз. Он и поехал. Хозяин не в ответе, водила если что – запросто скажет, что угнали, я не я и лошадь не моя. И попробуй кому чего предъяви…

А если в целом брать, по большому – то к большой крови идем. Когда то давно Мингазов – закончил исторический, это потом он в следствие пошел – и он все хорошо-хорошо понимал… Когда был татарский национализм, это не так было страшно. Даже когда был чеченский национализм – это не так было страшно. А вот русский национализм – это страшно, это – отрезание всех путей назад. Русские всегда были имперским народом, на них, как на цементе – строилось здание сначала как Империя, потом как Союз. Сами русские – жертвовали ради империи, а мелкие народы – могли себе позволить… на том все и держалось. А теперь – не получается так, русские вместо старших братьев – стали убийцами. Они не относятся к младшим со снисходительностью большого, они теперь пытают и расстреливают. Из фактора стабильности, из решения проблемы – они сами превратились в проблему. И это – путь либо к гражданской войне, либо к геноциду.

И в том, что происходит – виноваты они. В Чечне русских резали как свиней, здесь, в Казани – их просто втихую считали свиньями и объединялись против каждого русского маленькими, сплоченными группками… не бить и резать, но чтобы всегда помочь своему. И русский терпел – терпел, но потом решил – а какого это хрена? Почему это я – свинья? Вот и получилось, что и у татар, и у чеченцев – кровь такая же красная, и умирают они – точно так же, как и русские.

Империи не будет, если никто не захочет жертвовать за Империю. Сначала – этот крест несли русские, теперь никто не несет. Вот это вот все покажут по телевизору – и будет Югославия. Гражданская война и несколько окровавленных кусков когда-то единой страны – в конце. Но в Югославии сербов было не так много – а в России русских – больше половины. Значит, может получиться так, что выстроят перед рвом – и из пулеметов посекут. И правильно сделают. Развели заразу – отвечайте. Оскотинились – отвечайте. Благодарности лишились – отвечайте. А ведь в традициях его народа, татар, благодарность – одно из первых мест занимает.

А если они победят русских – их же собственные дети потом зарежут. Как баранов зарежут. Тут же – променял отца на джамаат… и эти променяют…

В этот момент старший следователь прокуратуры РТ по особо важным делам Мингазов Абыл Рамилевич понял, что война не просто близко – она рядом, в нескольких днях. Когда утром в машине телевизор смотрел – не понимал, а сейчас, стоя на месте где произошла бойня – отлично понял. Карты брошены, ничего уже не сделаешь. Когда-то – за все приходится расплачиваться, вот и их час пришел…

– Абыл Рамилевич, с вами все в порядке?

Рядом с ним стоял его телохранитель, русский. Казанский ОМОНовец по имени Саша. В охрану – все татары старались брать только русских. Своим – уже на грош не доверяли…

– Все в порядке…

– Абыл Рамилевич, вы на второе место происшествия съездите? – спросил озабоченно Халиков

– Чуть попозже.

Мингазов зашел в дом, из которого выехала машина смерти, набитая взрывчаткой, мельком огляделся – красивый. Явно не просто так строили, как семейное гнездо строили. Солидно – три этажа, первый – как бы полуподвальный, везде кирпич, в два, а то и три кирпича стенная кладка. Кованые оградки, стальная дверь. Цветов почему то нет – обычно бывают. Солидно, солидно…

Зашел внутрь. Ковры, обстановка, ковры дорогие. Натоптали уже изрядно, потому и он обувь снимать не стал.

Джафер Алхасов – сидел на первом этаже в роскошном кожаном кресле, рукав на правой руке закатан, лицо белое как мел. Было видно, что человек только что пережил… можно сказать, катастрофу…

Врачиха – кинулась как коршун

– Нельзя его допрашивать! Вы что – не видите? Человек в предынфарктном состоянии, а вы!

Мингазов вдруг понял, что врачиха – тоже русская.

– Да, да… Конечно.

Ссутулившись – следак вышел.

У дверей – оттаптывались несколько полицейских и Халиков

– Абыл Рамилевич, закрываем его? Ордер будет?