Меч и ятаган

И вот сейчас, спустя кажущиеся бессчетными часы, его начинало одолевать беспокойство. Очень уж долго ла Валетт не возвращался. Рассвет уже не за горами, и, если капитан в ближайшее время не появится, момент внезапности ночной атаки будет безвозвратно упущен. Ну а если ла Валетт со своими людьми и вовсе попал к туркам в плен? Эта непрошеная мысль кольнула сердце холодной иглой. Всем известно, как любят сарацины [5]поистязать, медленно умучить рыцарей Ордена, что попадают к ним в лапы. И еще одно его тревожило: с пропажей ла Валетта бремя командования галерой ляжет на его, Томаса, плечи. Груз явно не по силам. Словом, мысли такие, что на душе тошно.

Уловив невдалеке движение, он резко обернулся и увидел рослого человека без шлема, который поднимался по лесенке на небольшую переднюю палубу. Объема фигуре придавала стеганая поддева и темный балахон с крестом, смутно белеющим под светом звезд. Оливер Стокли был на год старше Томаса, но в Орден вступил позже, а потому по званию считался несколько младше. Что, впрочем, не помешало им меж собою ладить.

— Не видать ли капитана?

Томас невольно улыбнулся никчемности этого вопроса. Что ж, хотя бы не у него одного тетивой звенят нервы от долгого ожидания.

— Пока нет, Оливер, — ответил он с напускной невозмутимостью.

— Ничего себе! Так, глядишь, из-за задержки придется отменять всю затею.

— Надеюсь, что до этого дело не дойдет.

Стокли скептически хмыкнул.

— Хотелось бы. Наша сила во внезапности. А без нее мы рискуем потерять людей больше, чем можем себе позволить.

Что верно, то верно. На сегодня рыцарей в Мальтийском ордене насчитывалось менее пятисот. Беспрестанная война с турками алчно взимала свою мзду кровью, и Ордену становилось все труднее пополнять свои ряды. Раздирающие Европу распри и войны, строжайшие требования к неофитам [6]— все это не лучшим образом сказывалось на числе молодых дворян, желающих вступить в Орден. В прежние времена такой бывалый воин, как ла Валетт, выходил бы на своей галере как минимум с дюжиной молодых, стремящихся проявить свою доблесть и истовость веры рыцарей. Теперь же приходилось довольствоваться пятью, из которых Томас был единственным, кому доводилось видеть турок в бою. Вместе с тем он знал, что его капитан не откажется от схватки даже в том случае, если ее успешный исход не гарантирован.

Сердце ла Валетта горело религиозным пылом, который еще более распаляла жажда мести за муки, перенесенные им много лет назад в рабстве у турок, где он был прикован к скамье на галере. Ла Валетту повезло: его выкупили. В отличие от многих других гребцов-невольников, которые изработались до смерти в муках жажды и голода или до увечий от тяжких кандалов. Быть может, в том числе и по этой причине ла Валетт готов был биться вне зависимости от того, застигнет он врага врасплох или нет.

— А что, если с ним что-нибудь случилось? — Стокли осторожно огляделся, удостоверяясь, что его слов не слышат на главной палубе. — В случае потери капитана кто-то же должен будет принять за него командование.

Ишь какой прыткий. Уж не прикидываешь ли ты, приятель, эту мерку к себе? Ну уж нет, ее в первую очередь надлежит приложить к собственной персоне.

— В случае гибели или пленения капитана, да будет тебе известно, его место займу я. Как назначенный старший помощник.

— Да, но в рыцарях я хожу несколько дольше, чем ты, — напористо прошептал Стокли. — Так что и капитаном, по логике, надлежит стать именно мне. Да и люди предпочли бы находиться под началом того, у кого больше опыта. Ну же, друг мой, неужто ты с этим не согласишься?

Как бы там ни рассуждал Стокли, правда заключалась в том, что боевые заслуги Томаса были уже изначально отмечены начальством. В первом своем бою он командовал налетом на небольшой порт близ Алжира, где захватил целый галеон с пряностями. После этого Томаса отрядили на службу к ла Валетту, самому, можно сказать, дерзкому и удачливому из капитанов Ордена. С той поры они воевали с турками сообща. Для Томаса это была третья кампания на море, в ходе которой он тесно сошелся и с командой галеры, и с капитановым воинством. Так что в начальники себе они предпочли бы, несомненно, его, а не рыцаря, что пришел на галеру без году неделя — всего с месяц назад, — не успев еще толком прочихаться от пыли конторы орденского квартирмейстера.

— Как бы мы с тобой ни кипятились, — пощадил Томас чувства приятеля, — надрываться все равно бессмысленно. Капитан скоро вернется. На этот счет у меня нет сомнений.

— А если все-таки нет?

— Не нет, а да, — сказал как отрезал Томас. — Мы должны быть готовы к бою сразу же, едва капитан возвратится на галеру. Прикажи заглушить гребцов. И скажи, чтобы люди готовили оружие.

Стокли, секунду помешкав, слегка кивнул и возвратился по лесенке на широкую палубу, что стелилась посередине стройной галеры примерно на полсотни шагов к крытому пространству кормы, где обретались рыцари и старшие офицеры. Над палубой двухопорную мачту пересекали два широких рея, чуть согнутых под весом свернутых парусов.