Меч и ятаган

Сеча разгоралась на всей протяженности судна по мере того, как испанцы усиливали натиск, неистово рубя неприятеля в попытке создать больше места для идущих сзади товарищей. Ближе к корме Томас заметил человека в богато расшитом зеленом кафтане с галунами. С задней палубы он вел за собой отряд людей в доспехах — вероятно, предводитель со своими старшинами. Убрать его — и кто знает, может, сопротивление падет. А без главаря, глядишь, захлебнется и атака остальных корсарских кораблей.

— Сюда! — Томас жестом указал на ту важную птицу и поманил Ричарда за собой.

Пройти удалось всего несколько шагов, после чего путь оказался прегражден корсарами. Их было пятеро, без доспехов, но со щитами и тяжелыми ятаганами. От схватки они пока держались в стороне, но при виде двоих христиан с криками ярости уверенно устремились вперед. Первый удар Томас парировал, но тут последовал второй, от другого ятагана, вскользь отскочившего от усиленного гребня шлема. Томас, моргнув, ударил встречно; получилось секущим ударом накренить щит, а затем, ухватившись за край, отвести его в сторону и смазать неприятеля гардой по лицу.

Слева, за порогом зрения, что-то мелькнуло; слышно было, как Ричард прошипел ругательство. Но тут по мечу Томаса с силой ударил кривой клинок, и пришлось сойтись со следующим врагом, на добрый десяток лет старше самого Томаса. Долю секунды оба друг к другу присматривались. Затем корсар сделал ложный выпад, проверяя реакцию Томаса. Тот на уловку не поддался, а лишь чутко замер, глядя на своего противника. Последовал второй выпад, на этот раз настоящий, который Томас парировал — первый укол, затем второй, затем третий, — и сам нанес ответный удар, в последнее мгновение отбитый щитом. Отдернув клинок, Томас кинулся снова, на этот раз целя врагу в лицо, но тут нежданно запнулся о ногу простертого на палубе тела и неуклюже, глупейше упал головой вперед, подставляя себя на милость стоящего сверху корсара. Совершенно непростительно. Можно сказать, фатально. Разумеется, Томас откатился на бок и вскинул левую руку, прикрывая ею голову, — черт с ней, с конечностью, сберечь бы жизнь. Корсар вскинул ятаган, и глаза его при решающем замахе сверкнули злобным торжеством. Но тут что-то неуловимо мелькнуло — какая-то яркая дуга, — и металл звонко ударил о металл, а затем послышался хрип.

На мгновение все словно застыло, а затем Томас ощутил у себя на лице жаркие брызги. Смахнув их, он оказался подхвачен под руку и из лежачего положения переведен в сидячее. Сверху на него смотрел Ричард.

— Вы не ранены, сэр?

— Нет… кажется, — ошалело покачал головой Томас, и тут увидел сбоку от себя два тела со смертельными ранами в сердце.

У Ричарда в одной руке была рапира, а другой он успел вынуть из ножен кинжал с широким лезвием. Корсар, с которым бился Томас, лежал сейчас на спине, подергивая ногами, а руки у него сжимали собственное горло в тщетной попытке унять кровь, выхлестывающую с биением пульса из рваной раны под подбородком.

Между тем Ричард, напряженно пригнувшись, встал перед Томасом, чутко приподняв у боков обе руки с оружием. На него надвигался дюжий африканец с кованой дубиной. Недолго думая, чернокожий корсар замахнулся ею с утробным ревом. На глазах у Томаса эсквайр ловко унырнул от удара, ткнув между тем корсару в мощный бицепс кинжалом так, что оказалась рассечена мышца. Кафр взвыл, но дубины не выпустил и снова замахнулся, думая размозжить врагу голову. Ричард вновь с грациозной ловкостью танцора сместился, на этот раз всадив дубинщику под ребро рапиру. Остальное доделал набранный корсаром разгон; граненый клинок, словно вертел, пронизал жизненно важные органы и перерезал кровеносные сосуды. Невозмутимо отступив, Ричард провернул лезвие и, выдернув его, вновь принял позитуру en garde. [36]

Томас, тяжело переводя дух, лишь кивнул.

— Благодарю тебя, мой юный эсквайр, — сипло выдохнул он.

— На это еще будет время, — скупо кивнул Ричард, ступая меж двумя корсарами, лежащими спина к спине. Обоих сразили точные уколы в сердце, которых они не только не заметили, но даже вряд ли почувствовали. Через пару шагов Ричард остановился, давая Томасу возможность нагнать и снова встать во главе.

— А теперь, — крепнущим голосом сказал рыцарь, — слушайся меня и держись рядом.

— Как скажете.