Меч и ятаган

– Мною движет как раз здравый смысл, – подчеркнул ла Валетт. – Без своих галер Орден становится беспомощен. Впрочем, если вы думаете, что мнение мое однобоко, мы можем спросить кого-нибудь из незаинтересованных лиц. Сэр Томас, – обернулся Великий магистр. – Каково ваше мнение?

– Зачем спрашивать его? – воспротивился дон Гарсия. – Он член вашего Ордена. А значит, его мнение предвзято.

– Ордену он не служит вот уже два десятка лет, но не является и подданным короля Испании. Так что человек этот вполне сторонний. Ну так что, сэр Томас? Ждем вашего слова.

Вот те раз. Попробуй-ка ответь однозначно. Вообще-то, с учетом надвигающейся угрозы, просьба дона Гарсии имела под собою основания, но уж больно Орден дорожил своими галерами. А потому если поддержать испанца, то это может сказаться на дальнейшем отношении Великого магистра и большинства других рыцарей. Еще, того гляди, обидятся и отвернутся. Кроме того, налицо неплохой шанс завоевать расположение ла Валетта. А иначе и Ричарду будет сложно с выполнением задания, и об участи Марии не разузнать. Томас прочистил горло.

– Я считаю, что без галер Орден войну вести не может. Рыцари уподобятся рыбе, выброшенной на этот камень среди моря. Располагая же флотом, они с окончанием осады смогут продолжить войну против османов и их союзников-корсаров. А для этого нужны галеры. Если их забрать, то где гарантия, что их вернут Великому магистру в целости и сохранности? Кроме того, можно подумать, что какие-то семь галер сделают погоду испанской армаде. У вас, кстати, сеньор, есть приказ не рисковать своими судами и людьми понапрасну. А потому разницы, отойдут ли галеры вашему флоту или останутся здесь, как таковой и нет.

Дон Гарсия обидчиво покосился на изменника.

– Так-то вы мне воздаете за мою к вам доверительность?

– Прошу простить, я в ту пору не знал, что эти сведения конфиденциальны.

– Ох уж эти мне сторонние мнения, – желчно усмехнулся испанец, снова оборачиваясь к ла Валетту. – Ну да ладно, Бог с ними, этими галерами. Пускай остаются у вас. Только обещайте: если вдруг возникнет опасность, что они попадут к врагу, вы их уничтожите.

– Смею вас заверить. Сожгу их дотла, этими вот руками, но не допущу, чтобы они оказались у сарацин или, хуже того, у этих дьяволов корсаров.

– Тогда будем считать, что вопрос улажен, хотя и, по моему убеждению, не в общую пользу. Что касается укреплений, то я свое мнение высказал; уповаю, что в оставшееся время вы доведете их до ума. Ну а теперь мне пора возвращаться в свою ставку, на Сицилию. Засим прощаюсь и желаю здравствовать. Идемте, сеньоры! – взмахом руки позвал он своих офицеров.

Испанцы потянулись к проему, откуда вниз вела винтовая лестница. Проводив взглядом последнего идальго, ла Валетт с приязненной улыбкой направился к Томасу.

– Я в вас не ошибся, друг мой. Только рыцарь может понять, что значат для Ордена галеры.

– Я ваш слуга, сир, – почтительно склонил голову Томас, – и присягал на верность Ордену. Хотелось бы лишь, чтобы правда оказалась на моей стороне. А то ведь может статься и так, что прав дон Гарсия: эти галеры хоть и капля в море, но кто знает, может, как раз они и создадут решающий перевес над силами врага.

– Теперь мы об этом уже не узнаем: решение принято. И пусть это больше тебя не тяготит. – Похлопав Томаса по плечу, Великий магистр тронулся в сторону лестницы.

Томас задержался наверху, и к нему, улучив момент, подошел Ричард.

– Хорошо получилось, сэр Томас, – скороговоркой сказал он ему на ухо. – Вы завоевали его доверие. Этим можно неплохо воспользоваться.

– Тебе виднее.

Томас сложил руки на парапете башни и через Большую гавань устремил взор на Биргу. Все утро он гнал от себя мысли о той короткой встрече с Оливером. Не встрече, а скорее стычке… Нынче ночью сон никак не шел; был момент, когда избавлением мелькнул соблазн выбросить из головы всякую мысль о тайной причине своего пребывания на этом острове. Тем не менее, где-то в сокровенной глубине, требовала утоления неотложная, непреложная цель. Лишь после этого можно будет со спокойной душой и ясным умом встать лицом к врагу.

* * *

Вечером того же дня, когда рыцари сели ужинать, Дженкинсу и Ричарду было дано задание почистить доспехи Томаса. Снаряжение господина, а также свое хозяйство – рундучок с тряпьем, притирками и горшочками мастики и воска – эсквайр и слуга захватили с собой в зальцу и, устроившись там на табуретах, взялись за работу. Дженкинс степенно наставлял оруженосца, как правильно накладывать на поверхность доспеха притирку с мастикой, как втирать ее чистой тряпицей, пока на металле не останется лишь матовое пятно, которое затем кусочком кожи втирается до образования мягкого глянца. Ричард какое-то время натирал в тишине, после чего, кашлянув, спросил:

– Послушай, Дженкинс, а ты не припомнишь такого рыцаря, сэра Питера де Лонси?