Меч и Крест

Чуб воззвала взглядом к Маше, надеясь, что та немедленно щелкнет Катю по носу каким-нибудь убийственно-умным ответом, но Ковалева согласно затрясла головой и опять перебежала на Катину сторону.

— Логично, — поддакнула она. — Тут много непонятного. Кто прислал нам это письмо? Что значит «на войне, как на войне»? И почему только от нас зависит, «состоится ли торжество»?

— Это как раз очень понятно, — встряла Землепотрясная. — Шабаш-то в нашу честь! Если мы не придем, он и не состоится. Ух, — возбужденно просипела она, — чувствую, ждет нас еще одна веселенькая ночка!

— Ой, девки, влезете вы в какую-то халепу… — по-отечески проворчал молчавший доселе таксист. — Ну объясните вы мне, почему все бабы на магии помешаны? Моя, вон, тоже все травники всякие покупает.

— А по той же самой причине, — жарко оповестила его Даша, — по которой мужиков в ведьмы не берут! Вы никогда не задумывались, почему все ведьмы — женщины?

— Оно и видно, — беззлобно хмыкнул водила, косясь на Дашины папуасские косы.

— Я всегда говорила, все мы — язычники! — завела Чуб подцепленную за время подготовки к «Хэллоуину» тему. — Минимум наполовину! Почему, интересно?

— Потому, что у нас есть тело, — просто ответила Маша.

— Ну и че?

— А телом мы ничем не отличаемся от животных. Оно точно так же хочет есть, спать, греться на солнце, играться, заниматься сексом…

— Ну, про секс ты у нас много знаешь, — добродушно хмыкнула Чуб.

— Язычество — это всего лишь обожествление природы, — разъяснила ей Ковалева.

— Тогда я — язычница! — гордо объявила Землепотрясная. — Я природу просто обожаю. Солнце, море, травку…

— Трахаться! — попыталась воскреснуть Катя. — Знаете, мне все же кажется, что я чего-то не учла… Пожар устроили, это ясно. Но журналистка… — Дображанская безнадежно вздохнула.

— Здесь, здесь остановите, — застучала Даша шоферу по спине.

Слева от них проплыли похожие на размокший сладкий пряник Золотые Ворота, а впереди уже маячил подтянутый и гордый, похожий на дворец из западных сказок дом в остроконечном колпаке крыши.

«Прочие объяснения вы получите в башне первого дома на Ярославовом Валу, если будете вежливы с Ним.

К. Д.»

— Возле первого, — уточнила Даша, не сводя глаз с дворца.

Тот, с кем им необходимо было быть вежливыми, обосновался в одном из самых красивых домов Киева!

— Расплатись, — приказала Чуб отбывающей епитимью Кате и, выпрыгнув из машины, восторженно задрала подбородок.

Легкомысленное июльское солнце, щурясь из-под сахарно-ватных облаков, подсластило давно жаждущий ремонта фасад дома № 1, и сейчас он, каралово-розовый, с готическим кружевом балконов и высокой башней-фонарем, поддерживаемой снизу двумя серыми химерами с острыми перепончатыми крыльями и львиными головами на мускулистых мужских телах, показался Даше волшебно-прекрасным.

— Неплохой домик. И квартиры здесь недешевые. Только запущенный очень. — Катя окончательно успокоилась и неодобрительно поглядела на умостившийся под самым «колпаком» балкон с обрушившимися перилами.

— Башня, — оценила пейзаж Даша, — это должно быть на самом верху. Это его балкон, — ткнула она пальцем в лишившийся безопасной ограды бетонный четырехугольник. — И-и-интересно все-таки, кто там живет? Может, сам К. Д.?

— Тогда зачем ему писать о себе в третьем лице? — опровергла идею Маша и, не сдержавшись, ляпнула потаенное: — А вдруг сам Воланд, как у Булгакова?

— Воланд — на «В», — резонно заметила Чуб.

— Кто бы он ни был, — вернулся к Кате ненадолго дезертировавший с поля боя начальственный тон, — он действительно объяснит мне сейчас все! Идемте.

— А ты не командуй, — одернула ее Даша, двигаясь следом.

Полукруглая арка с тяжелой дверью завела их во внутренний двор, и, сворачивая в подъезд, Маша прочла на косо стоптанном мраморном пороге выложенную черной мозаикой надпись «Salve».

— Это по-латыни «здравствуй»! — взволнованно перевела она своим спутницам.

— И вам привет, — рассмеялась Даша, входя.

Они поднялись по широкой мраморной лестнице, совсем не по-сказочному грязной и запущенной, закруглившейся на последнем этаже Г-образной площадкой. Все три выжидательно молчали, интенсивно раздумывая про себя: кто же живет в этом теремке? Старик? Мальчик? Человек? Колдун? Злостный мистификатор? Дьявол?

Шествовавшая впереди Даша Чуб, уже державшая наготове один из трех диковинных ключей, придирчиво осмотрела две двери без каких-либо опознавательных номеров и табличек, решая, какая из них ведет в башню, и даже на всякий случай выглянула в окно.

— Эта, — провозгласила она убежденно. — Только вот, — засомневалась она вдруг, — вежливо ли это — так вламываться? Может, лучше сначала позвонить?

— Обойдутся, — раздраженно фыркнула Катя, решительно оттесняя ее плечом. — На мою вежливость пусть не рассчитывает. Пусти-ка.