Меч и Крест

— Нет, за аккредитацией зашла. А что?

— Хотите заработать сто долларов?

— Как? — уныло спросила журналистка. — Про кого писать?

— Нет-нет, — почти ласково объяснила ей Катя. — Мне нужно, чтобы вы поднялись ко мне в кабинет и высказали свое беспристрастное мнение об одной вещи. А то мои сотрудники… — Она презрительно махнула рукой, сопроводив этот жест соответствующим скептическим выражением. — Мне важно узнать свежий взгляд совершенно постороннего человека. Мой офис тут, на несколько этажей выше.

— И все? — довольно заулыбалась девица.

— Все.

Они не медля поднялись наверх. Причем жующая упрямо терзала зубами свою резинку и с интересом поглядывала на Дображанскую — было видно, что предложенная ей миссия показалась журналистке лестной.

Девушка высокомерно посмотрела на не удостоившуюся начальственного доверия секретаршу и, оказавшись в кабинете, приняла подчеркнуто серьезный вид.

— Идите сюда, — подозвала ее Катя к столу, на котором лежала «практически бесценная» подделка. — Вы можете прочитать, что здесь написано?

Девица старательно вгляделась и недоуменно наморщила лоб.

— Нет, — ответила она вежливо. — Тут по-старому.

— А вы попытайтесь, — беспокойно попросила ее Катерина. — Это же русский язык… Верно?

Журналистка удивленно дернула подбородком, деловито сплюнула жвачку в кулак и попыталась честно отработать обещанную сотню.

— «Он иже, видевши гибель ея от демона плакохуся зело», — с натугой прозапиналась она и вопросительно посмотрела на Катю. — Еще?

Вместо ответа та протянула ей красивую хрустящую бумажку и молча указала на дверь зажатой в руке сумкой.

Слов у нее больше не было. Чувств и умозаключений — тоже. Все, что составляло в совокупности Катино «Я», мгновенно объявило забастовку, отказываясь принять единственно возможный — совершенно невозможный вывод: эту случайную, выуженную ею наобум малолетку никто не мог вычислить и подкупить. А значит, книга действительно написана на языке Нестора и действительно только она одна… И прав, выходит, Арнольдович…

Но этот неумолимо возвышавшийся в конце нехитрых логических заключений вывод так и остался за воротами Катиного сознания, осажденного угрожающим здравому смыслу рядом фактов. И она не собиралась сдавать им крепость, даже если у нее кончится пища и вода и придется есть собак и крыс.

— Катерина Михайловна, — пропел на столе искаженный голос секретарши. — К вам посетители. Виктор Арнольдович и…

— Просите, — отрешенно отозвалась шефиня.

Взамен исчезнувшего в дверях красного рюкзака появились тугие, уже успевшие порозоветь в преддверии жирных процентов директорские щеки в сопровождении высокого сорокалетнего мужчины с запертым, как сейф, лицом.

— Позвольте представить, Адриан Маркато, — пролетел мимо ее правого уха голос директора. Но фамилия иностранца растворилась в воздухе дымом, прежде чем Катя успела ее осознать.

Она машинально отметила, что туфли оставшегося бесфамильным Адриана из натуральной змеиной кожи и стоят, наверно…

«Ах, не важно».

Коротко, но подчеркнуто почтительно кивнув ей, «сейф» проследовал прямо к столу и обнял книгу нетерпеливыми руками.

— This is it! — сказал Адриан.

А затем Катя услышала страшный нечеловеческий крик и увидела, что Адриан горит, и горит книга, и стол, и картина над ним, словно ее облили струей бензина. И отлетев к стене, ударившись плечом, обезумев, бросилась прочь.

* * *

Сорок семь минут спустя в пустынный и гулкий холл «Центра Старокiевскаго колдовства на Подолѣ» вошла длинноволосая дама с серым заострившимся лицом и пустыми стоячими глазами.

В окошке регистратуры сидела знакомая худосочная девица с вчерашним недочитанным детективом, существенно похудевшим с правой стороны.

— Здравствуйте, — обратилась к ней Катя абсолютно несвойственным ей вежливым голосом. — Я — Леся Украинка.

— Да ну! — недоверчиво хмыкнула девушка.

— Простите, — залепетала визитерша. — Лариса Косач. Вы записывали это имя вчера в журнал…

Не выпуская из пальцев разноцветную Донцову, девица недовольно перелистнула неудобной левой рукой массивную регистрационную книгу и раздраженно вопросила:

— И что из того?

— Будьте любезны, если вас не затруднит, посмотрите, пожалуйста: там, после моей фамилии, должны стоять имена и координаты двух других девушек…

— Адреса не даем, — вредно заявила девица.

Катя безропотно вытащила из сумки стодолларовую купюру.

— Мне очень нужно их найти, — елейно объяснила она.

— Ух ты! — искренне поразилась Регистратура. — Ну, если так сильно надо… — радостно захлопотала донцоволюбка. — Тут всего-то одна запись — Мария Ковалева.

— Но их было две, — терпеливо напомнила Катя.

— Так, может, одна раньше записана? — резонно предположила девушка. — Ну да, вот! — обрадовала она даму. — Дарья Чуб. А вы после нее пришли.

— Выходит, одна из них стояла в очереди передо мной? — потрясенно переспросила Дображанская.

— Выходит, так, — отозвалась девица, тщетно пытаясь понять, в чем таится столь потрясший даму подвох.