Меч и перо

Все спали. К одной Дильшад не шел сон. На сердце было тревожно: вот уже несколько дней она не видела Фахреддина. Девушка написала ему несколько писем, но ответа так и не дождалась. Она была почти уверена в том, что Фахреддин не придет и этой ночью, и все-таки не спала. Дильшад решила пойти к бассейну в саду, у которого она всегда встречалась с Фахред-дином.

Дильшад поднялась, некоторое время сидела на постели, улавливая ночные звуки, затем встала, выглянула из окна в сад, прислушиваясь к голосам. Выждав немного, открыла дверь, выглянула в коридор. Хадже Мюфида нигде не было видно.

В эту ночь Фахреддин нужен был Дильшад больше, чем когда-либо. Она спешила встретиться с ним, чтобы поговорить о важном деле.

Она опять смотрела из окна в сад и, заломив руки, думала: "Фахреддин разлюбил меня! Да и с какой стати он будет любить меня всю жизнь?.. Фахреддин - герой, и к тому же красивый. А кто я?.. Рабыня эмира, девушка-крестьянка из Байлакана. Зачем ему любить меня? - За мою красоту?.."

Дильшад подошла к зеркалу, заглянула в него, присмотрелась к своим черным глазам, откинула назад пышные волосы, окинула взглядом свою стройную, изящную фигурку и снова сказала сама себе: "Мало ли таких девушек, как я? Мне кажется, Сюсан-ханум во много раз красивее меня. Благородные родители Фахреддина никогда не согласятся, чтобы их сын-герой женился на ничтожной рабыне. Да он и сам не помышляет об этом. Просто развлекается. Разве плохо позабавиться некоторое время с молоденькой девушкой?! Ах, если бы счастье было на стороне бедняков! Тогда бы нас, несчастных девушек, не разлучили с домом и родными и мы бы не томились во дворцах, как пленницы".

Дильшад начала одеваться. Однако мысли по-прежнему не давали ей покоя.

"Эта дорогая одежда-страшнее, чем саван-думала она. Уж мы-то знаем, зачем нас заставляют надевать драгоценности и украшения. Эти нарядные платья даны нам для того, чтобы мы, разливая вина на пирах, развлекающихся пьяниц и утоляя скотские желания мерзавцев, радовали их взоры. Ну конечно, Фахреддин не женится на мне. Фахреддин - герой. Неужели он возьмет в жены девушку, которая прислуживает за столом пьянчугам? Разве это не оскорбит его достоинства я чести? Нет, он только развлекается со мной. Я все вижу. Встречаясь со мной, он часто бывает задумчив. Даже целуя меня в лоб, он словно колеблется. Я все понимаю, все чувствую. Сердце подсказывает мне, что счастье мое не вечно. Конечно, он не лжец. Но, много ли веры словам и обещаниям, которые даются в минуты, когда кровь кипит? Каким образом он вызволит меня отсюда? Допустим, Фахреддин - герой, но разве он сможет пойти войной на правителя из-за какой-то рабыни?"

Дильшад думала о любви Фахреддина, вспоминала обещания, которые он давал ей. Мысли были грустные и не приносили утешения. Однако они не смогли погасить в ней желание выйти этой ночью в сад. Дильшад была уверена, что Фахреддин не придет к! бассейну. Но ведь и Фахреддин часто поступал так: даже зная, что Дильшад сегодня не выйдет, он, пренебрегая опасностью, пробирался в сад эмира, шел к бассейну, у которого всегда встречался с любимой и, подождав некоторое время, уходил.

Дильшад открыла дверь. Осторожно ступая, вышла в длинный темный коридор. Спустилась по каменной лестнице и побежала к саду.

Была черная ночь. На небе мерцали звезды, похожие на горящие; где-то далеко-далеко крошечные свечи. Сад был окутан темном непроницаемым покрывалом.

Как Дильшад ни напрягала зрение, она не видела ничего, кроме агатовой восточной ночи. Все-все было окрашено в черный цвет - розы, лепестки которых днем напоминают нежные девичьи губы; настурции, которые под солнцем похожи на невест в белых шелковых одеяниях; пышная сирень, гроздья которой на зорьке так схожи с бело-розовыми облачками; краснощекие яблоки, плавающие в бассейне.

Вода в бассейне была черна, как деготь. Каменные львы по краю бассейна, из пастей которых вырывались длинные дуги воды, тоже были черны. Черна была и мощная струя фонтана, бьющая из центра бассейна; наверху, потеряв силу, она рассыпалась, мревращаясь в горсти черных жемчужных зерен.

В саду не было слышно иных звуков, кроме плеска падающей воды. Лишь дремлющие на вершинах чинар аисты время от времени издавали странные гортанные звуки.

Дильшад под деревьями прошлась вокруг бассейна, но Фахреддииа не встретила, хотя во тьме каждый ствол кипариса мог бы сойти за юношу, пришедшего на ночное свидание.

Дильшад не видела Фахреддина, но Фахреддин видел Дильшад В то время как она бродила меж темных деревьев в надежде наткнуться на возлюбленного, он украдкой наблюдал за.

Вот из-за деревьев выплыла круглоликая луна. Темный сад преобразился. Ветерок, обычный для гянджинской ночи, подул сильнее, вороша, будто снопы колосьев, ее распущенные вэлосы.

Когда Дильшад с мыслью о Фахреддине пробиралась меж деревьев, их листочки, пользуясь случаем, прижимались, к ее нежному лицу и быстро-быстро целовали его. Ветки, обратившись в соперников ее возлюбленного, хватали, захлестывали стройную фигурку этой ночной пери, летящей на неназначенное свидание.