Меч и перо

После кончины Вашего брата у меня не было возможности соблюсти тазийе*, достойное великого хекмдара. Услышав о вашем прибытии в Хамадан, я решила возобновить тазийе. Прошу Вас пожаловать во дворец Вашего покойного брата, дабы Вы могли принять соболезнования тех, кто примет участие в обряде.

______________ * Тазийе - траур, траурное собрание

Гатиба-хатун",

Улицы Хамадана, по которым Кызыл-Лрслан следовал к дворцу своего покойного брата атабека Мухаммеда, были запружены азербайджанскими всадниками.

Султан Тогрул распорядился, чтобы никто из знати и просвещенных людей города не вышел встречать Кызыл-Арслана. Войско и военачальники Тогрула также не выехали навстречу атабеку Азербайджана.

На улицы вышли лишь те, кто верил, что спасение государства зависит от действий Кызыл-Арслана. Они кричали: "Да здравствует Кызыл-Арслан! Да здравствует Азербайджан!"

Перед дворцом атабека Мухаммеда Кызыл-Арслана встретила толпа азербайджанцев, проживающих в Хамадане. Это были чиновники, уволенные Тогрулом с ответственных постов, купцы, чьи лавки были разграблены иракскими аскерами, и другие. Когда Кызыл-Арслан въехал на дворцовую площадь, они встретили его возгласами: "Да здравствует атабек Азербайджана!"

Кызыл-Арслан и его племянник Абубекр, спешившись, вошли во дворец. Их встретили рабы и рабыни и провели в большой дворцовый зал.

Гатиба-хатун, с ног до головы облаченная в траур, поспешила навстречу деверю.

- Добро пожаловать! - сказала она.- Я рада вас видеть, хекмдар. - И разрыдалась.

Кызыл-Арслан поцеловал ее руку.

- Пусть мелеке простит меня, - получив от вас письмо о трагической кончине моего брата, я не смог приехать в Хамадан выразить вам мое соболезнование, так как безвременная смерть нашего хекмдара породила в стране смуты и волнения. Сейчас я прибыл для того, чтобы посочувствовать мелеке в ее скорби и справиться о ее здоровье.

Абубекр подошел и тоже хотел приложиться к руке мачехи, но Гатиба отпрянула: ей показалось, будто перед ней ее покойный муж, - так юноша походил на своего отца.

- Это ваш сын, мелеке, - сказал Кызыл-Арслан. - Он приехал со мной, чтобы передать своей матери соболезнование.

- Мой сын! - воскликнула Гатиба, прижимая юношу к своей груди и осыпая его лицо поцелуями.

Слезы душили ее.

Рабы и рабыни отвели Кызыл-Арслана и Абубекра в хамам, искупали их, затем проводили в комнату для отдыха.

Когда настал вечер, гостей пригласили в трапезную. Гатиба не пришла, так как по обычаю в дни тазийе она не имела права сидеть вместе с мужчинами.

Насытившись едой, Кызыл-Арслан поднялся. В этот момент в трапезную вошел Фахреддин и сообщил:

- Хюсамеддин взят под стражу. Войско султана разоружено. Визири элахазрета Тогрула находятся под домашним арестом. Стража во дворце элахазрета султана обезоружена и заменена азербайджанскими аскерами. У нас не хватило шатров для всего войска, поэтому часть аскеров размещена в караван-сараях и домах горожан. Выделены особые лавки, в которых аскеры будут получать провизию. Для обеспечения порядка в городе по улицам ходят наши караульные. Захира Балхи и Камаледдипа схватить не удалось. Говорят, они неделю назад сбежали из Хамадана.

Выслушав Фахреддина, Кызыл-Арслан приказал:

- Запиши в свою тетрадь все, что я сейчас буду говорить. Ты не должен ничего забыть. Немедленно прикажи заключить под стражу кази и хатиба Хамадака. Составь список, с который должны быть включены вся знать и все улемы города, не вышедшие встречать азербайджанское войско. Бросьте их в тюрьму! Кала-бейи*, не пожелавшего сразу открыть городские ворота, прикажи вздернуть на этих самых воротах, а на грудь его пусть повесят дощечку, на которой будет написано, в чем заключается его вина. Купцов и торговцев, не пожелавших открыть свои лавки и рассчитывающих тем самым поднять цены, также прикажи арестовать, а их лавки и дома отдай на разграбление своим аскерам. Не выпускай из города ни одной живой души. Не позднее, чем завтра, составьте список сановников, работающих в государственных идарэ**, и выясните, что это за люди. После того, как все это будет выполнено, отправь элахазрету Тогрулу письмо следующего содержания: "Для защиты власти элахазрета и упрочения его положения нами были приняты особые меры. Ждем фирман элахазрета, одобряющий наши действия. Раис Хамадана Фахреддин". Кроме того, пусть на улицы города выйдут глашатаи и известят население о том, что с пятницы возобновляется тазийе по усопшему атабеку Мухаммеду. В течение десяти дней раздавайте милостыню беднякам города. Завтра вечером доложить мне об исполнении всех моих распоряжений!

______________ * Кала-бейи - начальник крепостной стражи. ** И д а р э - учреждение.

Фахреддин ушел.

Оставшись один, Кызыл-Арслан сел и написал письмо Низами:

"Уважаемый поэт!

Сегодня ровно двадцать один день, как я покинул Тебриз. Четырнадцать дней я провел в пути. Если бы не зной, мы проделали бы этот путь за девять дней.