Меч и перо

Посольству, посланному к уважаемой мелеке, предоставлены неограниченные полномочия. Фирман, утверждающий сына мелеке наследником престола, будет подписан мной и уважаемоймелеке.

Тогрул. Хамадан".

Содержание письма Тогрула стало известно Гатибе еще до того, как она получила его: Захир Балхи через своего гонца сообщил ей о беседе с султаном и принятых ими решениях.

Более того, Гатиба и Захир Балхи уже заранее определили будущие границы салтаната. По тайному соглашению, заключенному Гатибой с хорезмшахом Алаэддином Текишем, Рейское государство полностью отходило к Хорезму; взамен этого, султан Текиш обещал признать сына Гатибы Гютлюг-Инанча наследником султанского престола.

Слухи о том, что Гатиба, еще не приехав в Хамадан, уже начала вести с Захиром Балхи переговоры, имеющие отношение к судьбе салтаната, дошли до Тебриза и не могли не встревожить велиахда Абубекра. В случае провозглашения Гатибы полноправной мелеке империи, а ее сына Гютлюг-Инанча наследником султанского престола, он оказался бы в смешном, двусмысленном положении. Поэтому Абубекр за месяц до новруз-байрама вместе со своей молодой женой Талиой и матерью Гёзель уехал из Тебриза в Северный Азербайджан.

Узнав об этом, султан Торгул немедленно приехал в Тебриз, куда через несколько дней пожаловала и Гатиба. Сюда же съехались их многочисленные друзья и сторонники.

Когда до новруз-байрама осталось две недели, султан Тогрул отправил во все подвластные ему земли и государства фирманы с требованием прислать ко дню новруз-байрама в Тебриз посольства для участия в свадебной церемонии и поздравления падишаху и его мелеке. Кроме того, эти представители народов салтаната должны были одобрить фирман, провозглашающий Гютлюг-Инанча велиахдом.

В Тебризе заканчивались приготовления к великому торжеству. Из всех земель и государств уже прибыли представители. Не приехало лишь посольство от Северного Азербайджана.

Это обстоятельство встревожило Гатибу больше, чем самого султана Тогрула. Она потребовала, чтобы в Северный Азербайджан был срочно послан гонец с фирманом, повелевающий немедленно направить в Тебриз представителей Северного Азербайджана.

В Гяндже созвали мюшавирэ, на котором Фахреддин выступил против того, чтобы представители Северного Азербайджана поехали в Тебриз. Однако большинство участников мюшавирэ не поддержало его, считая, что отказ участвовать в празднике новруз-байрам мог обидеть тебризцев, а при известных обстоятельствах даже привести к разрыву дружбы между Северным и Южным Азербайджаном.

В своем фирмане Тогрул настаивал, чтобы послами на празднество в Тебриз прибыли поэт Низами и герой Арана Фахреддин. На мюшавирэ было решено, что они и поедут в Южный Азербайджан, однако их должно сопровождать небольшое войско, так как стало известно, что из Рея и Хамадана в Тебриз прибыли отряды иракских и персидских всадников.

Жители Тебриза устроили торжественную встречу посланцам Северного Азербайджана.. Многотысячная толпа за несколько часов до их прибытия пришла к берегу Аджичая. Здесь были и городская знать, и интеллигенция, и простые люди. Всем хотелось увидеть знаменитого поэта и прославленного героя Азербайджана.

Ликование тебризцев выводило из себя Гатибу. Она вспоминала свой недавний приезд в Тебриз, когда ее тахтреван следовал к дворцу велиахда Абубекра под свист и улюлюканье уличных мальчишек. Тем не менее она распорядилась сделать все, чтобы представители Северного Азербайджана во время своего пребывания в Тебризе ни в чем не нуждались.

Впереди и позади тахтревана, в котором, находились Низами и Фахреддин, ехали отряды азербайджанских всадников.

Низами попросил прежде всего доставить его на кладбище поэтов в квартале Сурхаб.

В окружении многотысячной толпы пеших тебризцев тахтреван Низами и Фахреддина подъехал к знаменитому кладбищу.

Низами, выйдя из тахтревана, разыскал гробницу Хагани. Он долго стоял у надгробного камня, скорбно потупив голову, затем легонько ударил по нему ладонью и тихо позвал:

- Эфзалэддин, ты слышишь меня? - Из глаз его скатились две слезинки и, скользнув по щекам, упали на землю.

Он прочел касиду, написанную на смерть Хагани.

Посетив гробницы некоторых других поэтов, ученых и философов Востока, которых он знал при жизни или ценил по книгам, Низами покинул кладбище.

Вечером Гатиба вызвала к себе Хюсамеддина под предлогом узнать, как проходит подготовка к торжеству.

Ему пришлось более получаса сидеть в коридоре, дожидаясь, когда из ее комнаты, уйдут мастерицы, шившие для мелеке новое платье к новруз-байраму.

Когда он вошел к ней, она стояла перед большим зеркалом, разглядывая свое новое одеяние. Голова ее была украшена короной мелеке, усыпанной крупными алмазами, ослепительно сверкавшими в свете множества горящих свечей.

- Подойди ко мне ближе, мой дорогой! - пропела Гатиба сладким голосом, обернувшись к Хюсамеддину. - Мы оба с тобой так устали! Злая судьба наказала нас, но мы были стойки