Меч и перо

Гатибе страстно хотелось взглянуть на молодого поэта по имени Ильяс, которому писала Мехсети-ханум. Она думала, что такая знаменитая поэтесса, как Мехсети-ханум, женщина, прославившаяся своей красотой по всему Востоку, не станет переписываться с заурядным человеком. Прекрасная Гатиба пыталась представить себе, каков он - этот молодой Ильяс. Он казался ей то отважным героем, то скромным бедным талебэ*. Любопытство все больше и больше распаляло воображение девушки. Она говорила себе: "Я уверена, он очень красив. Если бы он не был красив и благороден, Мехсети-ханум не обратилась бы к нему с письмом". И Гатиба снова и снова рисовала себе образ молодого поэта.

______________

* Талебэ - студент.

"Геройская удаль - не самая ценная вещь на свете, - размышляла она.- На земле много пехлеванов*, в храбрости которых больше безрассудства, нежели доблести. По-моему, героизм - нечто совсем другое. Некоторые люди считают себя героями оттого что у них сильные руки, и они умеют владеть мечом и копьем. Нет, это не настоящие герои. Подлинный героизм измеряется мужеством души, умом человека, его сметливостью. Что толку, если мужчина красив, как женщина? Это только мешает разобраться в его истинных достоинствах. Мне кажется, умные девушки должны любить мужчин не за внешнюю привлекательность, а за их мужество. Сейчас придет этот поэт Ильяс и, возможно, упадет к ногам отца, умоляя о помиловании. Если он будет плакать, унижаться, просить - это не герой, и, значит, напрасно знаменитая поэтесса Мехсети-ханум написала ему письмо".

______________

* Пехлеван - богатырь, витязь.

От этой мысли Гатибе сделалось неприятно.

- Ата*, когда молодого человека приведут; ты велишь убить его? спросила она.

______________

* Ата - отец.

Продолжая гладить ее волосы, эмир Инанч ответил вопросом на вопрос:

- Скажи мне, доченька, как ты поступишь с тем, кто замышляет измену против твоего деда халифа?

Подумав немного, Гатиба тихо ответила:

- Я не могу ничего сказать, не увидев его, не узнав, каков он - этот молодой человек.

Отец и мать Сафийя-хатун громко рассмеялись. Гатиба же застыдилась, потупила глаза, примолкла.

Немного погодя вошел Хюсамеддин.

-- Ильяс найден и доставлен во дворец, - доложил он с поклоном.

- Введите его! - приказал эмир и, обернувшись к жене, добавил: - А вы ступайте.

Сафийя-хатун поднялась и вышла. Гатиба осталась с отцом.

Ильяса ввели в зал. Он стоял на пороге, не склонив головы, даже не поприветствовав эмира.

Такая дерзость задела правителя Гянджи. Он нахмурился и спросил:

- Это ты - тот самый молодой поэт Ильяс, который занимается распространением в Гяндже идей изгнанной с родины поэтессы Мехсети?!

Ильяс поднял глаза на эмира.

-В настоящий момент я сам нуждаюсь в помощниках, которые бы распространяли мои собственные идеи, - сказал он. У меня нет времени для распространения идей других

- Чем ты занимаешься?

- Я сказал: распространяю в народе свои стихи и свои идеи.

Эмир Инанч иронически усмехнулся.

- Больно рано. Ты слишком молод. Еще не настало твое время заниматься распространением собственных идей.

-Стихи, в которых нет идей, не способны показать лицо поэта.

-Скажи мне, почему ты не считаешь себя идейным сторонником Мехсети-ханум?

- Мы с ней единомышленники в области поэзии и музыки.

- А может, ты придерживаешься и ее идей, направленных против нашей власти?

-Впервые слышу, что Мехсети-ханум является противницей властей. Впрочем, эмир должен понимать, что у Мехсети есть на это право.

-На каком основании ты считаешь, что у нее есть право быть противницей нашей власти?

- Если Мехсети-ханум и является противницей вашей власти, в этом повинны те, кто считает поэзию и искусство безнравственными вещами. Правительство изгнало ее из города, - за что? Отлучить от родины одинокую, беспомощную женщину за то, что она несет в народ искусство!.. Неужели этого мало, чтобы возненавидеть правительство?! Вот так и рождаются идеи, достопочтенный хазрет эмир. Желая удовлетворить несправедливые требования одного хатиба, правительство теряет любовь большого народа. Целый квартал сравняли с землей! Это не может не породить в сердце народа ненависти к правительству и свободолюбивых мыслей, направленных против бесправия. Я тоже поэт и тоже стараюсь выполнять волю народа.

Эмир внимательно слушал Ильяса.

- Если ты еще раз произнесешь эти слова - "воля народа", - сказал он, я и тебя отправлю вслед за поэтессой Мехсети!

- Нет надобности отправлять меня в столь отдаленные места. Если так и дальше будет продолжаться, вам не придется никого никуда высылать - народ сам покинет родину. Подумайте только, кто сейчас хочет жить в Аране?! Люди бегут отсюда. Одни переселились в Абхазию, другие - в Ширван, третьи - в Армению, а оставшихся вы ссылаете?!

Гатиба, прижимаясь головой к плечу отца, жадно ловила каждое слово молодого поэта. Она чувствовала, что перед ней истинный герой, у которого нет страха ни перед смертью, ни перед пытками.