Мечь и перо (Часть 1)

Между тем, свадебное торжество в дворцовом зале шло своим чередом.

Атабек Мухаммед протянул катибу Поладу письмо брата Кызыл-Арслана и попросил огласить его.

Не успел Полад подняться со своего места, как Гатибе уже сообщили об этом. Она опять вырвалась из рук рабынь, подбежала к занавесу, за которым сидели гости, и принялась с жадностью ловить каждое слово.

Полад читал:

"Народ Южного Азербайджана воспринял как национальный праздник известие о предстоящей женитьбе своего элахазрета. В городах и деревнях звучат народные песни и веселая музыка, базары и торговые ряды нарядно украшены. Факелы и фонари превратили ночи в день. Брак этот не только послужит продолжению благородного рода Эльдегеза, но и породнит нас со священной семьей повелителя правоверных. Вот уже семь дней и семь ночей жители Тебриза веселятся. В мечетях раздают подаяние нищим. Народ произносит в своих молитвах имена элахазрета и его прекрасной мелеке, желают им долгих лет жизни и приумножения богатства. Очень печально, что я лишен счастья лично поздравить атабека и его мелеке по случаю этого великого события. Поэтому я возлагаю на знаменитого поэта Низами миссию передать элахазрету и его мелеке мои искренние, сердечные пожелания, а также лично вручить мой скромный подарок нашей юной повелительнице.

Ваш младший брат Кызыл-Арслан".

Письмо обрадовало атабека Мухаммеда. Он вмиг забыл все свои обиды и думал теперь о брате совсем иначе, чем час тому назад. "Энергичный, мудрый, благородный, прозорливый политический деятель и одновременно нежный, любящий брат!" - твердил он в душе.

Стоя за занавесом, Гатиба слышала все содержание письма. Ее гнев на Кызыл-Арслана несколько угас, но ей было неприятно, что он назначил Низами главой своей делегации.

Гатиба не переставала думать об отмщении. По ее настоянию атабек Мухаммед должен был в присутствии Низами наградить поэта Абульуллу дорогим подарком, а старую поэтессу Мехсети-ханум, оскорбившую на недавнем приеме хатиба и кази Гянджи, ждало ответное оскорбление.

Стоя за занавесом, она с нетерпением ожидала этого момента и заранее ликовала.

Однако Гатибу постигло жестокое разочарование. Когда Мехсети-ханум вошла в зал, произошло то, что никак не предусматривалось намеченным планом.

Эмир Инанч и атабек заранее распорядились не оказывать старой поэтессе знаков внимания и даже не предлагать ей кресла.

Но едва Мехсети-ханум появилась на пороге зала, Низами поднялся и поспешил ей навстречу.

Вслед за Низами со своих мест поднялись визирь Кызыл-Арслана Шамсаддин и остальные члены делегации Азербайджана.

Желая оказать уважение делегации Азербайджана, делегации, прибывшие из соседних государств, также поднялись со своих мест и приветствовали знаменитую поэтессу.

Хатибу Гянджи и поэту Абульулле тоже пришлось подняться, дабы не вызвать после кривотолков.

Атабек Мухаммед, не желая, чтобы чествование поэтессы выглядело как своеобразная демонстрация против него, поднялся с трона, приблизился к Мехсети-ханум, поцеловал ей руку, затем усадил слева от себя.

Стоящая за занавесом Гатиба, видя, что Низами и Мехсети-ханум сидят рядом с атабеком, опять потеряла самообладание.

Вбежав в свою комнату, эта взбалмошная, своенравная девушка вновь принялась вымещать злобу на изумрудах, топазах, яхонтах, жемчугах и бриллиантах. Под конец она сорвала с шеи длинное ожерелье и швырнула в потолок, - рассыпавшиеся жемчуга, словно капли апрельского дождя, падали на головы служанок и рабынь.

Совершающие по комнате полет драгоценности в ярком свете множества свечей напоминали падающие в ночи звезды. Разбросанные по ковру красные яхонты соперничали в цвете с гневным, разгоряченным лицом капризной невесты.

Внимание некоторых присутствующих на свадьбе привлекла одна странная деталь: в то время как все гости сидели, хатиб Гянджи, кази и поэт Абульулла стояли на ногах, словно сейчас должно было произойти нечто важное и значительное.

Все традиционные свадебные обряды были уже совершены. Впрочем, кроме одного. Молодая мелеке должна была выйти в зал и вместе с атабеком приветствовать прибывшие в Гянджу делегации.

Время шло, а мелеке не появлялась. Ее никак не могли успокоить и принарядить,

Но вот наконец она вступила в зал, окруженная толпой рабынь. Ее появление было встречено торжественной музыкой.

Атабек Мухаммед поспешил навстречу, поцеловал ее руку, подвел к своему трону и усадил рядом.

Две рабыни - Себа-ханум и Туба-ханум, - стоя позади, обмахивали юную мелеке опахалами.

Главы прибывших делегаций по одному вставали и приветствовали высокую супружескую чету.

Вперед вышел поэт Абульулла, собираясь прочесть, касиду, написанную по случаю бракосочетания великого хекмдара и внучки халифа багдадского. Однако атабек Мухаммед сделал ему знак рукой, приказывая молчать, хотя еще утром дал Гатибе согласие выслушать его и наградить.

Юная мелеке была неприятно поражена.

Эта минута положила начало скрытой вражде в молодой семье, вражде, которая в конечном итоге завершилась страшной трагедией.