Мечь и перо (Часть 1)

- Ильяс, не думай, что я хочу обвинить тебя в бездеятельности, подчеркнуть, будто ты не сторонник восстания и свободы. - Я понимаю тебя. Тебе тоже хорошо известен образ моих мыслей. Я не только всегда призывал тебя к терпению и благоразумию, но и давал другие советы, из которых ты не выполнил ни одного. Я, в свою очередь, не могу присоединиться ни к одной из твоих мыслей о восстании. Фахреддин пожал плечами.

- О каких советах ты говоришь? Не могу припомнить.

- Я говорил и тебе и другим, когда разговор заходил о восстании, надо подготовить к нему народ. Если бы в восстании участвовали только ты, я да еще несколько наших товарищей, можно было бы прямо сегодня взять в руки мечи и начать восстание. Но, ясно, подобное восстание закончится бесславно, и каждый справедливо скажет потом: "Их необдуманные, глупые поступки привели к тому, что они погибли сами и других бросили в объятия смерти". Я не желаю этого. Я хочу, чтобы и через тысячу лет люди, читая историю восстания в Гяндже, сказали: "Выступление было организовано умно и предусмотрительно. В нем приняли участие не только жители городов, но и крестьяне". Вот чего ты не можешь никак уразуметь. Мы должны подготовиться ко всему. В настоящий момент крестьян Арана угоняют на принудительные работы, и они покорно, безропотно идут, потупив головы. Крестьяне считают, что таков закон жизни. Никто не хочет объяснить им, никто не говорит им, что подобный массовый труд нужен лишь на общественных земляных работах и стройках. Народ должен трудиться только для народа, то есть для себя. Например, нет ничего плохого в том, если крестьяне всей деревней выйдут на общественные работы - сооружать мост, делать дорогу, восстанавливать размытые ливнем каналы. Но, когда тысячи азербайджанцев плетьми и палками сгоняются строить для атабеков имения, деревни, базары,- это называется беззаконием, гнетом, бесчеловечностью. Об этом надо непременно говорить народу. Прежде следует пробудить в сознании крестьян вольнолюбивые мысли, а затем сплотить их в организацию. Ты должен хорошо понимать меня, Фахреддин. Я ценю твою смелость, твой героизм и поэтому не хочу, чтобы ты погиб в результате какой-нибудь глупой оплошности или в пути к никчемной цели. Можно сказать очень кратко: народ должен знать, почему он восстает, почему идет на смерть. Об этом же настойчиво свидетельствует опыт восстания, вспыхнувшего два года назад. Когда в то время крестьян спрашивали: "Почему вы бунтуете?", - они отвечали: "Люди бунтуют, вот и мы тоже". Восстание должно иметь определенную цель. Восстание без цели - это сплошные случайности. Необходимо ко всему учитывать особенности мышления простого народа. Когда к власти приходит новое правительство, ненависть к властям в его душе может временно погаснуть, - таков уж нрав людей, в них пробуждается любопытство ко всему новому. Народ ждет от нового правительства исполнения своих сокровенных желаний, надеется на новую жизнь. Правительство же в этот момент заигрывает с народом и лезет вон из кожи, чтобы смягчить его гнев. Сейчас мы не в состоянии распалить народную ненависть к правительству атабеков. Ненависть аранцев была направлена только против старой династии. К, власти пришло новое правительство - и число недовольных сразу уменьшится. Беспорядки в Азербайджане создавались сторонниками халифа, который стремился подорвать влияние сельджукских правителей. Поднимая народ против династии сельджуков, сторонники халифа добивались ее падения. Теперь, достигнув своей цели, они стараются покончить с беспорядками. Вторая причина беспорядков - это враждебная деятельность в Азербайджане хорезмшахов и персов. Атабек Мухаммед победил Бахрам-шаха, к границам Хорезмского государства посланы войска. Таким образом, скоро будет положен конец враждебной деятельности иноземцев в Азербайджане. Я не сторонник мелких вылазок и неорганизованных выступлений. Они настораживают правительство, заставляют его готовиться к подавлению возможного большого восстания. Кроме того, бесконечные мелкие бунты наносят ущерб нашей культуре, приводят в упадок деревни и города. Разрушать национальную культуру, замедлять ее развитие - равносильно для нас большому поражению. Правительство, которое служит этой культуре и ведет борьбу против ее врагов, - наше правительство. А всякое другое правительство- наш враг!

Фахреддин упрямо покачал головой.

- Я опять ничего не понял. Ты так и не сказал определенно, стоит или нет поднимать восстание. Ты говоришь: "Правительство, которое служит этой культуре и ведет борьбу против ее врагов, - наше правительство". Не знаю, что ты хочешь этим сказать?