Меч Юга

Его нынешнему району, казалось, на редкость не хватало убежища, которое он искал, а вода, хлещущая с крыш и водосточных труб, заполняла уличные сточные канавы. Они были хорошо спроектированы, эти желоба, но последний месяц был дождливым. Они уже были наполовину заполнены более старыми стоками, и внезапный мощный потоп затопил их, заставив лишнюю воду закружиться по улице с твердым покрытием. Вода омывала лодыжки рыжеволосого мужчины, и он поморщился, когда ледяные всадники обнаружили протечки в изношенной обуви. Его ноги хлюпали при каждом шаге, добавляя новый слой убожества к ночным страданиям.

Он завернул за угол и внезапно остановился, когда окна с ромбовидными стеклами пролили свет в ночь, превратив капли дождя в сверкающие топазы за мгновение до того, как они обрушились на затопленную улицу в виде ямочек от брызг. Затем между двумя из этих окон открылась дверь, проливая свет и смех, и пара матросов, пошатываясь, вышли из нее, обнявшись, громко заявляя о своем презрении к такому ничтожному зефиру.

Они побрели по улице, пьяно выкрикивая под раскаты грома совершенно предосудительную песенку, и улыбка рыжеволосого мужчины запечатлелась в приветственном свете, прежде чем дверь хлопнула еще раз. Таверны предлагали тепло даже тем, у кого были пустые кошельки, подумал он, при условии, что они не привлекали слишком много внимания к своей бедности.

Он перешел улицу, и с губ старика сорвался вздох облегчения, но он не последовал за ним в этот оазис света и тепла. Вместо этого он наблюдал, как рыжеволосый мужчина вошел в таверну без него, потому что знал, что ночью бродит нечто большее, чем буря. Он долго копался в своих мыслях и не нашел ни намека на то, что должно было произойти, что было даже более тревожным, чем необычным, но задумчиво поднял один глаз вверх и еще раз прощупал шторм в поисках подсказок.

Наконец он покачал головой, пробормотал что-то себе под нос и один раз резко хлопнул в ладоши. Звук его хлопка растворился в раскате грома - раскате, не сопровождаемом никакой вспышкой молнии, - и вокруг него возникла голубая полусфера. Она была слабой, ее свечение скорее ощущалось, чем виделось даже в темноте, но дождь с шипением превращался в пар на ее поверхности, и он настороженно огляделся, прищурив глаза от слабой голубой дымки. Окаймленный серебристо-голубым сиянием длинный меч материализовался в его узловатой, покрытой шрамами руке, легко взмахивающей клинком.

Что-то, да... но что? Его враги не захотели бы привлекать внимание к их искусству: не в Белхэйдане. Волшебников могли терпеть - с трудом - в некоторых королевствах; однако, за одним заметным исключением, в Белхэйдане они получали короткую взбучку и длинную веревку. Итак, какую форму примет атака?

Его глаза метнулись к облакам, и он ухмыльнулся. Конечно. Он поднял кончик меча, чтобы коснуться нижней стороны полусферы, затем закрыл глаза и пробормотал еще несколько слов себе под нос. Сила хлынула, наполняя синий щит вибрирующей настойчивостью, и старик улыбнулся знакомому покалыванию и приоткрыл левый глаз, чтобы осмотреть облака.

Ничего.

Что ж, на такие вещи требовалось время. Он закрыл оба глаза и, ссутулившись, принялся ждать. Он был достаточно уверен в том, что должно было произойти, и у него не было никакого желания нести это в таверну. Действительно, у него были все основания держать любую опасность подальше от этой гостиницы. И, по крайней мере, его щит защищал от дождя.

Его ожидание оказалось короче, чем он ожидал. Снова прогремел гром, и раздвоенное копье молнии, бело-голубое и пронзительное, вырвалось из облаков. Она врезалась в его щит, разрывая окутанную дождем тьму протуберанцами разрушения, которые отскочили назад к породившим их небесам. Старик покачнулся, и костяшки его пальцев, сжимавших рукоять меча, побелели, когда молния ударила цепляющимися волнами пламени. Луч света неестественно задержался, угрюмо врезавшись в старика. Казалось, это продолжалось часами, смещаясь и прощупывая его защиту с самосознающей злобой, пока его разум проносился через расчеты лорда-волшебника, отражавшего атаку своей собственной меняющейся силой. Битва раскачивалась взад и вперед, когда умы и воли сталкивались и наносили удары, как острая сталь в умелых руках.

И затем, наконец, неохотно, вспышка света скрылась в облаках, и дикость в ее сердце истекла во всепоглощающую землю. Старик выпрямился и открыл глаза, ухмыляясь грозовым облакам.

- Отлично сыграно, - спокойно сказал он шторму, со щелчком убирая клинок в ножны. - Удар молнии. Что может быть более естественным? Приятный штрих, но, я думаю, недостаточно хорош, миледи!

Он иронично поклонился бушующему небу и направился к таверне. Синий свет отступил в его тело, когда он коснулся дверной ручки. На мгновение он повис, как сверкающий голубой иней, а затем исчез, когда он открыл дверь.

* * *