Меч князя Вячки

- Служил святому огню. Знаю,- ответил Алексей, и бесцветные глаза его загорелись.

- Даю тебе лучшего своего воя, старшего дружинника Холодка. Сможешь через два дня и две ночи привезти святой огонь в Кукейнос?

- Смогу, но путь неблизкий,- уголек радости по-прежнему горел во взгляде Алексея.

На следующий день кукейносцы собрались на вече, и князь Вячка, трижды поклонившись всем, сказал:

- Славно погуляли мы в Леневардене. Надолго запомнят тевтоны кукейносский меч и поймут, что за каждую нашу слезу надо платить своею слезою. Только так! Мы не трава и не песок, которые можно топтать безнаказанно. У нас есть своя земля, свой бог, свой язык. Только так! Из Риги идет Альберт. Владимир спит в Полоцке. Мы - одни. Альберт уже искупался в крови ливов и эстов, теперь он хочет искупаться и в нашей крови. Он думает и надеется, что мы склоним свои выи, наденем на них ярмо и, стоя на коленях, будем встречать тевтонов. Никогда полочане не стояли на коленях! Никогда не стояли на коленях славные сыновья леттов и селов! - Он поднял кулак, и все глядели на этот крепко сжатый кулак в потертой боевой перчатке.- Из дремучей пущи спешит к нам святой огонь предков, Знич. Завтра он будет в Кукейносе. И завтра же мы сожжем Кукейнос, оставим Альберту только черный пепел. Только так! Бояре, собирайте свой скарб и своих холопов, идите в Полоцк и Литву. Купцы и люди рукодельные, идите вслед за боярами. А я со своей дружиной тоже уйду, стану князем-изгоем, буду тут, на берегах Двины, сыпать тевтонам угли за пазуху, не дам им ни спать, ни пить, буду готовить осиновые колья для их могил, не пущу псов на Двину, на наш Рубон. Только так!

Когда разошлись мужи-вечники, Вячка позвал Кли-мяту Однорука с Мирошкой, спросил их:

- Готовы ли в путь-дорогу ваши пергаменты, ваши летописи?

- Все готово, князь,- поклонился Климята.- Наше серебро - пергаменты. А то, что любишь, нести нетрудно.

Потом позвал Вячка Якова и Кулину, сказал им:

- Я помню свое слово, Яков Полочанин. Завтра ку-кейносской церкви не будет - сгорит. И пока цел божий дом, пусть повенчает вас отец Степан, а я выпью доброго вина за ваше счастье.

Последний же приказ, который отдал Вячка Мирошке и Якову, многих удивил.

- Идите в лес, выкопайте молодой дубок и принесите мне,- велел князь.

Долго искали Яков с Мирошкой хорошее деревце, наконец нашли, осторожно выкопали, принесли в Кукейнос. У городских ворот их ждал Вячка. Взял дубок и понес, держа на руках, как сына. Отойдя саженей на двести от Кукейноса, спросил у Якова:

- Не обожжет ли завтрашний пожар наш дубок, если мы его на этом месте посадим?

- Не должен жар досюда докатиться,- ответил Яков, прикинув на глаз расстояние до городских ворот.

Вячка взял лопату, сам выкопал яму, сам посадил деревце, старательно засыпал корни землей, слегка притоптал.

- Расти,- сказал дубку.- Помни о нас. Придут чужаки, все на свой лад тут повернут, а ты нас помни. Не мы вернемся, так наши потомки,- и поцеловал холодную упругую ветку.

Люди прощались с городом, с жильем, с могилами. Не обошлось без слез, как и всегда, когда нежданная беда поднимет народ с обжитого места, когда сдается, что горе безмерно, и вот-вот рухнет на голову небо, и земля разверзнется под ногами. Седобородые старики собирали весь свой род, и слышалось извечное:

- Садитесь рядком, говорите ладком...

И садились, и говорили, и молчали...

Последний свой день доживал Кукейнос. Люди со всем скарбом, со скотом уже вышли за городские стены. Только несколько дружинников остались в городе. Они должны были по знаку князя зажечь факелы и бросить их в заранее подготовленные, облитые смолой кучи дров, которыми были обложены терем, церковь, боярские и купеческие дома.

Вячка с дружиной взошел на вал. Князь глядел туда, откуда ждали святой Знич. Теплое утро серебряной росой промывало глаза цветам. Лучи солнца разбивались о кристальную гладь реки. Даже наверху было слышно, как стрекочут в густой траве непоседы-кузнечики.

- Едут! Едут! - закричали вой. Три маленькие точки - две черные и одна красная над ними - показались на горизонте.

И вскоре вспыхнул, загорелся со всех сторон Кукейнос. Огонь делал свое дело дружно и весело, но невеселыми были лица людей, глядевших на все это из чистого поля с детьми на руках. Вячка сидел на коне, сжимал в руке меч и неотрывно глядел на свой город. В облаках дыма, в языках пламени сгорала частичка его души. Но глаза были сухи, сердце билось ровно. Он сам, своей рукой зажег собственный дом, чтобы не пустить в него врага. Он построит себе новый дом, ведь все его при нем - ясная голова, крепкие руки и вольная воля, ради которой не страшно и умереть.

Горел Кукейнос...

Рядом с князем шумел молодой дубок.

II

Прошел не один солнцеворот... Много раз менялся лед на Двине и летели весною гуси на далекие лесные озера. Рождались дети. Умирали старики. Текла жизнь - краткий миг, огонек бытия меж ночных берегов вечности.