Меч Константина

Десять минут спустя они были у самой цели. Тоннель из необожженного кирпича превратился в коридор из крепчайшего армированного бетона. Офицеры и солдаты миновали его, не сбавляя скорости, содрогания почвы от взрывов становились все слабее, но Мюллер, похоже, не собирался рисковать.

Инженер остановился, пропустив следовавших за ним людей вперед. Фельдкомендант, замыкавший колонну, остановился в старинном подземелье и принялся с интересом рассматривать знаки на стенах.

– Господин полковник! – произнес Мюллер. – Полагаю, что нам следовало бы продолжить движение к бомбоубежищу.

– Да, да, конечно… – задумчиво произнес вполголоса фон Фенн, заглядевшийся на некий странный рисунок. – Простите, но…

Мощный удар сотряс тоннель, в котором они стояли. Фон Фенн и Мюллер пошатнулись, фонарь выпал из рук инженера, а желтый сноп света под каким-то странным углом уперся в низкий потолок коридора прямо над головой фельдкоменданта. Кусок бетона выпал из потолка и рухнул прямо перед ним.

– Полковник! – вскрикнул Мюллер. Поднявшаяся пыль смешалась с влажным воздухом подземелья, распространяя какой-то необычный запах. Мюллеру на мгновение показалось, что сильно пахнуло ладаном. Он потерял из виду своего командира и потому потянулся за фонарем, который лежал на полу и косым лучом рассекал возникший полумрак. Он остановился, рассматривая место, в которое упирался луч света, и увидел на потолке начертанный неумелой рукой силуэт рыбы.

– Все в порядке, Мюллер! – отозвался полковник из глубины коридора. – Я цел и невредим.

Отто фон Фенн сначала рассмотрел огромный кусок бетона, который рухнул на пол всего в нескольких сантиметрах от его сапог, после чего обратил внимание на большую дыру в стене, сквозь которую ясно просматривалась стена другого, параллельного коридора, отрезанного саперами от основного арматурой и колоннами. На той стене яркими красками, так и не выцветшими за многие века, было написано лицо длинноволосого человека с бородой и неумело нарисованным ореолом над головой.

– Боже мой, Отто, бежим! – воскликнул Мюллер. – Чего ты ждешь? Может, падешь на колени и примешься молиться?

Фон Фенн не мог отвести глаз от этого лица, ему казалось, что человек с ореолом вокруг головы отвечает ему взглядом…

– Знаешь ли… – пробормотал он. – Может, это и не такая уж плохая идея…

18

После кровавой расправы, случившейся в непосредственной близости от его дома, и бомбежки, напоминавшей конец света, Крсман Теофилович впал в панику и напрочь забыл про своего гостя. Как только бомбардировщики улетели, оставив за собой пылающий город, он вспомнил, что в комнате на втором этаже должен быть Неманя Лукич. Спустя часа два-три Крсман наконец решил посмотреть, не случилось ли чего с ним. И еще его интересовало, нет ли какой связи между его гостем и растерзанными трупами, валявшимися вокруг дома. Он вышел из подвала, в котором скрывался вместе с прислугой, осторожно поднялся на второй этаж, остановился перед дверью комнаты гостя и вежливо постучался.

– Господин майор!

Ответа не было, и он, толкнув дверь, вошел в комнату. От увиденного у него перехватило дыхание.

Неманя Лукич, голый по пояс, стоял перед большим зеркалом. В его груди зияли огнестрельные раны, покрытые запекшейся кровью. Не надо было быть медиком, чтобы понять: ранения, безусловно, смертельны.

Неманя заметил отражение Крсмана в зеркале, но отреагировал на недоумение хозяина чрезвычайно спокойно. Крсман замер посреди комнаты, безуспешно пытаясь отвести взгляд от окровавленного торса Немани.

– Если пуля не задела мозг или сердце, ткани восстановятся сами по себе, – холодно и монотонно прозвучал голос гостя. – Должно пройти несколько часов, чтобы все опять стало таким, каким было до… травмы.

– Кто вы такой, господин Лукич? – спросил Крсман. По его голосу трудно было определить, владеет ли им страх или же отвращение.

– Где-то нас зовут стригоями[53], в других местах – бессмертными. В Сербии мы более известны как вурдалаки.

– И вы… хотите, чтобы я поверил в это?

– Вы не обязаны. Но поверьте хотя бы собственным глазам.

Неманя взял с кровати белую рубашку.

– Если уж вас это так интересует, – говорил он, надевая ее. – Я – старший офицер на службе его королевского величества…

– Короля Петра?

– Короля Георга.

Крсман закашлялся и, прочистив горло, глухо, охрипшим голосом спросил:

– И что же английский разведчик делает в Нише?

– Свое дело…

– Значит, вы служите тем, кто убивает нас бомбами?

– Тито заключил договор с Черчиллем. Тут я ничего не могу поделать. Генерал Михаилович честный человек, но… несколько нерешительный, к тому же плохо разбирается в политике.

– Да, да… Я вижу, он и многих других вещей не понимает.

Неманя помотал головой, и что-то хрустнуло в его позвоночнике.

– Что бы вы еще хотели узнать?

– Хочу знать, кого я приютил под крышей своего дома.

– Ну, что ж… Старого друга вашего бывшего делового партнера. Я, знаете ли, был в гостях у Драгутина…

– И что он вам рассказал?