Меч Королей (ЛП)

— Я сам его найду, — прохрипел я.

— Поспи, господин, — сказала Бенедетта и положила мне на лоб мягкую руку. — Тебе нужно поспать, господин, нужно поспать.

Я заснул, чтобы скрыться от боли. Я слабо помню события после того, как яркий меч Финана перерезал веревку, которая привязывала меня к жеребцу Вармунда.

Меня доставили в Верламикестер. Я помню, как открыл глаза и увидел римскую арку восточных ворот над головой, но, видимо, снова заснул или потерял сознание от боли. Меня положили на кровать, вымыли, а раны, много ран, намазали медом. Мне снова снилась пещера и падающие на меня камни, но теперь я уже не кричал, а проснулся дрожа. Я лежал в комнате с каменными стенами, освещенной зловонными лучинами. Я пришел в замешательство. Какое-то время я думал только о лучинах и зловонии. Их пропитали прогорклым жиром. Затем я почувствовал боль, вспомнил свое унижение и застонал. Я желал забыться сном, но кто-то положил влажную ткань мне на лоб.

— Тебя трудно убить, — сказала женщина.

— Бенедетта?

— Это я, Бенедетта, — подтвердила она.

Она дала мне выпить слабого пива. Я изо всех сил пытался сесть, и она подложила два мешка с соломой мне под спину.

— Мне стыдно, — сказал я.

— Тише, — сказала она и взяла меня за руку.

Я смутился и выдернул руку.

— Мне стыдно, — повторил я.

— За что?

— Я Утред из Беббанбурга. Меня унизили.

— А я Бенедетта из ниоткуда, — произнесла она, — и меня всю жизнь унижали и насиловали, я всю жизнь провела в рабстве, но мне не стыдно. Я закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, и она снова взяла меня за руку. — Если у тебя нет сил, господин, — продолжила она, — зачем стыдиться того, что тебе причиняют сильные? Пусть стыдятся они.

— Вармунд, — тихо произнес я имя, как будто проверяя его на вкус.

— Ты убьешь его, господин, — сказал Бенедетта, — как я убила Гуннальда Гуннальдсона.

Я позволил ей держать меня за руку, но отвернулся, чтобы она не увидела мои слезы. Мне было стыдно.

На следующий день Финан принес мой плащ, Осиное жало с поясом, к которому он прикрепил его ножны, сапоги и старый потертый шлем. Не хватало только порванной кольчуги, молота и Вздоха змея.

— Мы сняли все это с мертвецов, господин, — объяснил Финан, положив Осиное жало и шлем на кровать, и я был рад, что это не мой прекрасный боевой шлем с серебряным волком в навершии, потому что волка из Беббанбурга унизили. — Шесть или семь ублюдков сбежали, — сказал ирландец.

— Со Вздохом змея.

— Да, со Вздохом змея, но мы вернем его.

Я ничего на это не ответил. Осознание неудачи было слишком жгучим, слишком сильным. О чем я думал, отплывая из Беббанбурга? Что я сумею проехать через все Западно-саксонское королевство и вырезать гниль, гнездящуюся в его сердце? Мои враги сильны. Этельхельм возглавляет армию, у него есть союзники, его племянник — король Уэссекса, и мне повезло, что я остался в живых, но позор неудачи сводил меня с ума.

— Сколько убитых? — спросил я Финана.

— Мы убили шестнадцать ублюдков, — радостно доложил он, — и захватили девятнадцать пленных. Двое мерсийцев погибли, а несколько серьезно ранены.

— Вармунд, — произнес я, — у него Вздох змея.

— Мы вернем его, — повторил Финан.

— Вздох змея, — тихо сказал я. — Его клинок выкован на наковальне Одина, закален огнем Тора и кровью врагов.

Финан посмотрел на Бенедетту, и та пожала плечами, словно предположив, что мой разум блуждает где-то в другом месте. Возможно, так и было.

— Ему нужно поспать, — сказала она.

— Нет, — ответил Финан. — Ему нужно сражаться. Он Утред Беббанбургский. Он не должен лежать в постели и жалеть себя. Утред Беббанбургский надевает кольчугу, пристегивает меч и несет смерть врагам. — Он стоял в дверях комнаты, за ним ярко светило солнце. — У Меревала здесь пятьсот человек, и им нечем заняться. Болтаются тут, как дерьмо в ведре. Время сразиться.

Я ничего не ответил. Все тело и голова болели. Я закрыл глаза.

— Мы будем сражаться, — сказал Финан. — А потом пойдем домой.

— Может, мне следовало умереть. Наверное, пришло время.

— Не будь таким жалким глупцом, — рявкнул он. — Богам не нужна твоя гниющая туша в Вальхалле, время еще не пришло. У них на тебя есть планы. Как ты всё время нам говорил? Wyrd bid ful 'araed? — Его ирландский акцент исказил слова. — В общем, судьба с тобой еще не закончила, и боги оставили тебя в живых не просто так. Ты же лорд, так что вставай, надень меч и веди нас на юг.

— На юг?

— Потому что там твои враги. В Лундене.

— Вармунд, — сказал я и внутренне содрогнулся, вспомнив, что произошло у изгороди на ячменном поле. Как Вармунд и его люди смеялись, когда мочились на мое обнаженное, израненное тело.

— Да, он будет в Лундене, — мрачно сказал Финан. — Побежит домой к хозяину, поджав хвост.

— Этельхельм, — произнес я, называя своих врагов.

— Нам сказали, что он тоже там. Со своим племянником.

— Этельвирд.

— Ты должен убить всех троих, и ты не сделаешь этого, пока греешь задницу в постели.

Я снова открыл глаза.

— Какие новости с севера?

— Никаких, — кратко ответил Финан. — Король Этельстан перекрыл основную дорогу в Линдкольне, чтобы чума не распространялась на юг. И все другие дороги тоже.