Меч Королей (ЛП)

Со мной из Беббанбурга ехали всего пятеро. Одним из них был, разумеется, Финан, а четверо прочих – хорошие воины, умелые в обращении с мечом и преданные. Гонца священника я оставил в Беббанбурге. Сыну, что вернулся с гор и вступил в командование гарнизоном на время моего отсутствия, наказал глядеть за ним в оба. Мне не хотелось, чтобы привезенная священником весть распространилась. И еще велел относиться к Этельвульфу как к почетному пленнику.

– Допустим, это наивный дурачок, – сказал я. – Но я не хочу, чтобы он ускакал на юг и предупредил брата, что я иду.

– Его брат все равно узнает, – сухо заметил Финан. – Этельхельму ведь уже известно, что ты поклялся убить его.

Это-то и не давало мне покоя всю долгую дорогу до Эофервика. Мы с Этельстаном обменялись клятвами и договорились держать их в тайне. Я нарушил обещание, поделившись с Эдит, Финаном, сыном и его женой, но все они пользовались полным моим доверием. Но раз Этельхельм узнал секрет, то Этельстан поведал его кому-то, а этот некто рассказал, в свою очередь, Этельхельму. А значит, среди близких к Этельстану людей завелись лазутчики. В этом не было ничего неожиданного, я бы скорее удивился отсутствию у Этельхельма осведомителей в Мерсии, но, так или иначе, врага предупредили об исходящей от меня опасности.

Был еще один человек, кому я не имел желания поведать о моей клятве, понимая, что это его не обрадует. И оказался прав – Сигтригр пришел в ярость.

Не так давно он был моим зятем и с моей помощью стал королем Нортумбрии. Норманн, обязанный мне троном. Я занимал при Сигтригре то же место, что Этельхельм при Эдуарде: был самым могущественным его олдерменом, единственным человеком, которого королю оставалось либо улещивать, либо убить. Но одновременно мы были друзьями, хотя во время той встречи в древнем римском дворце в Эофервике он был очень зол.

– Ты пообещал убить Этельхельма? – бросил он мне в лицо.

– Я дал клятву.

– Зачем! – Это не был вопрос. – Чтобы защитить Этельстана?

– Я поклялся защищать его. Поклялся много лет…

– И ему опять понадобилось, чтобы ты шел на юг, – перебил меня Сигтригр, – спасать Уэссекс от внутренней неурядицы! Спасти Уэссекс! Ты уже сделал это в прошлом году! Ты спас этого ублюдка Этельстана. А нам выгодна его смерть. Но нет, тебе нужно выручать жалкого засранца из беды! Ты никуда не пойдешь, я запрещаю.

– Этельстан – твой шурин, – напомнил я.

На это Сигтригр ответил резким словцом и пнул стол. Римский сосуд из синего стекла упал и разбился, взвизгнули королевские волкодавы.

– Ты не должен идти, – убеждал зять, наставив на меня палец. – Я запрещаю!

– Государь, у нас нынче принято преступать через клятвы? – спросил я.

Он снова выругался, прошелся сердито по каменному полу, потом повернулся ко мне:

– Когда Эдуард умрет, саксы передерутся между собой, так ведь?

– Скорее всего.

– Так пусть дерутся! – воскликнул Сигтригр. – Молись, чтобы эти ублюдки перебили друг друга! Нам это на руку: пока они воюют между собой, им недосуг воевать с нами.

– Но если победит Эльфверд, он непременно нападет на нас, – возразил я.

– А Этельстан не нападет? Думаешь, он не поведет армию через нашу границу?

– Он обещал не делать этого. Пока я жив.

– Это ненадолго, – вставил Сигтригр, придав своим словам тон угрозы.

– И ты женат на его родной сестре-близняшке, – напомнил я.

– Полагаешь, это его остановит? – Сигтригр сердито зыркнул на меня.

Прежде он был женат на моей дочери, которая погибла, защищая Эофервик. После ее смерти король Эдуард под угрозой вторжения в Нортумбрию вынудил Сигтригра жениться на Эдгит. Подпираемый другими противниками, зять согласился. Эдуард провозгласил этот брак символом примирения между саксонскими государствами и подвластной норманнам Нортумбрии, но только глупец не понимал, что истинной его целью было поместить христианскую королеву-саксонку на трон вражеской страны. Если Сигтригр умрет, то его сын, мой внук, будет слишком юн, чтобы принять бразды правления. Даны и норманны никогда не признают благочестивую Эдгит своей правительницей и посадят на престол Нортумбрии кого-то из своих, тем самым дав саксам повод для нападения. Под предлогом восстановления Эдгит на ее законном месте они приберут Нортумбрию, мою страну, к рукам.

Все это было так. И тем не менее я собирался выступить на юг.

Я дал клятву не только Этельстану, но и Этельфлэд, дочери короля Альфреда, которая была не просто моей любовницей, но я ей очень дорожил. Я обещал защищать Этельстана и убить его врагов после того, как умрет король Эдуард. А если человек нарушает клятву, он теряет честь. При жизни мы можем иметь многое: знатное происхождение, земли, успех. И у меня все это было. Но после смерти нам предстоит путь в загробный мир, и туда мы сможем забрать лишь свою репутацию, а у человека без чести нет репутации. Я решил сдержать клятву.

– Сколько людей ты берешь с собой? – спросил Сигтригр.

– Всего сорок.

– Всего сорок! – с сарказмом повторил он. – А что, если нападет Константин Шотландский?

– Не нападет. У него руки связаны дракой с Овейном из Страт-Клоты.