Меч короля

– Кто они?

– Боги. Их всего пятеро: Арва – мать земля, Фарий – бог лесов и равнин, Тандрис или Тадалар – богиня вод, Гаррун – бог гор и Лодгрим – бог всего живого.

– Гаррун? Разве это не самая высокая гора на Северных островах?

– Да, это она, – он указал пальцем на один из островов, который был заселен. – Говорят, это и есть сам бог Гаррун. Там был найден королевский меч.

– Они еще здесь? На земле?

– Так принято считать. Когда они создали наш мир, то потом стали его неотъемлемой частью. Фарий – это тот самый лес, который окружает нашу столицу. Арва, по преданию, обратилась в лошадь. От нее пошли знаменитые Мериийские кони, обитающие далеко на юге на Мериийских равнинах. А Лодгрим живет внутри каждого из нас. Некоторые считают, что благодаря тому, что в нас обитает частичка его души, мы можем пользоваться магией. Богиня Тандрис – вода, что отделяет нас от Торговых и Северных островов.

Девочка стала снова карту изучать. Казалось, что на этом полотне каждый завиток за собой что-то иное скрывал.

– Говорят, карта – копия, точнее, своеобразное отражение звездного неба, – сказал ее отец.

– Разве небо не бескрайнее?

– Не знаю, Санти. Хочется верить, что у него нет границ.

– А на этой карте?

– Думаю, что даже эта карта не способна объять весь существующий мир. Но показывает она гораздо больше мест и вещей, чем другие.

– Почему тогда другие не дорисуют?

– Потому что те, кто живут здесь, там еще не были. Люди предпочитают ограничиваться тем, что у них перед самым носом. Им достаточно того, что они уже имеют. К тому же новая территория – новая война за власть и сферы влияния.

– А разве люди там не живут? – спросила Санти, посмотрев на Аверина.

– Живут.

– Тогда с ними можно торговать.

Аверин рассмеялся. Вот она, дочь торговца. Он любящим взглядом посмотрел на нее, а потом снова на карту.

– Можно. И кто-то это точно будет делать. А кто-то не захочет торговать: он захочет совершенно другого.

Ему всегда хотелось побывать в землях, где эта карта нарисована была. Путешествуя со своим дядей, а затем в гордом одиночестве, он множество мест посетил, но все никак не мог ту самую границу пересечь.

– Может быть, когда-нибудь в будущем тебе удастся переступить эти границы. Это очень дорого стоит.

– Ты поедешь со мной? – спросила девочка своего отца.

– Я бы очень хотел этого, дорогая. Если такая возможность будет, мы непременно там побываем.

Он вновь свою дочь взглядом полным любви наградил.

Не отпуская Санти из рук, Аверин к окну подошел и на звездное небо посмотрел.

– Так красиво, – сказал он. – Это ведь такое счастье, видеть во всем этом смысл.

– Какой?

– Смысл, в котором каждое твое слово и движение имеют значение.

– Даже это? Она обняла его за шею.

– Даже это, – ответил он ей. На его лице растянулась улыбка, а глаза заблестели от счастья. Но легкое волнение, зародившееся у него в сердце, отдавалось в голову, порождая противоречивые мысли.

– Смотри, – он указал в сторону часовни, – мама уже возвращается домой. Наверное, она искала тебя там. Беги спать, милая, чтобы она не начала ругаться. Только не забудь снять свое грязное платье и умыться. Ты ведь не голодна?

– Нет, – ответила та ему.

Он поцеловал свою дочь и на пол поставил. Санти задерживаться не стала, к себе в комнату со всех ног полетев. Аверин же за стол сел и наблюдать стал, как Катарина к дому приближается. Задумавшись, он и не заметил ее появления.

– Аверин, – с теплотой и нежностью сказала она, – я искала Санти, но на свое удивление нашла ее «спящей» у себя в кровати. Радует то, что она хотя бы сняла грязное платье. Сдается мне, Санти не сама додумалась до такого.

Подойдя к своему мужу, она села к нему на колени и за шею обняла, прямо как и Санти. Это было своеобразное приветствие. Та схожесть, с которой они обе данное движение проделывали, в Аверина благодарность вселяла.

– Не думай, что моя дочь так глупа, – обняв Катарину, сказал он.

– То есть, если бы она до этого не додумалась, то была бы моей дочерью? – с легким смешком спросила его жена. – А ты видел, в каком состоянии находилась твоя дочь?

– В прекрасном.

– Да неужели? – мило сведя брови, вновь спросила его Катарина. – А то, что на голове у нее не пойми что и платье, недавно привезенное тобой, уже не отстирать, тебя не смущает?

Аверин вытянул ноги под столом, себе расслабиться позволив.

– Не смущает. Она напоминает мне Беччи…

– Беччи? – перебила его Катарина. Она даже привстала и посмотрела на него как на дурака. – Серьезно? Твоя дочь напоминает тебе твоего любимого пса?

– Любимого, между прочем, – с серьезным видом ответил он ей.

Катарина нежно его в грудь ударила. А потом оба засмеялись.

– Нет, она и вправду на нее похожа. Беччи ни минуты не могла усидеть на месте.

– Я представлю, что этого не слышала.

Аверин обнял ее, прижимая как можно ближе.

– Рада, что ты вновь дома. Я была весь день с Отто. Он напоролся на сук. Бедный парень.

– Как он сейчас? – спросил ее Аверин.

– Думаю, выкарабкается. Мейлге ему поможет.

– Ты молодец, дорогая, что не оставила его.

– Аверин, – в голосе женщины чувствовался страх, – ты ведь наверняка уже слышал о Толленах.