Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

Собравшийся у лобного места народ не опечалился отмене кровавой потехи и не обрадовался нечаянной милости — ибо не знал, чего хотеть от чудного президента. За один месяц сгинуло и исчезло не меньше народа, чем за все прежние десять лет правления Фискалия. Однако же преступлений и проступков, в том числе сквернословия и женобития, в самом деле стало куда меньше, чем в те десять лет.

Снова возгласил глашатай государевы слова на Дворцовой площади — пусть не мыслят люди, что судьба их зависит от человечьего произвола. Бдит и карает не президент, придумывает наказания и казни не сенат: бдит и карают нечеловеческие силы. Сам же кроткий человеколюбивый президент лишь заступается за грешников пред строгим лицом Неба.

И кара небесная настигала преступников и кощунников за воровство и татьбу, за дармоедство и лень, за пьянство и алчность, за похоть и тщеславие, гордыню и сребролюбие, драчливость и уныние. И ни про одного покаранного человека соседи и ближние не могли сказать, что невинен он. В отличие от повальной болезни или стихийного бедствия кара не была слепой, а разбирала правых и виноватых, приходя лишь по верному адресу.

Кара могла настичь повинного в любой миг, разорвать его на мелкие кусочки (легкая, но поучительная смерть), сварить изнутри (тяжелая), размазать по стене или земле, вывернуть наизнанку и выжать.

Иные буйные негодяи исчезали на день или даже неделю, а потом возникали снова, только тихие, смирные и работящие. Иногда, впрочем, не появлялись вовсе.

Порой кара приходила в виде зверя — коего не брали ни клинок, ни пуля. То ли волк, то ли медведь появлялся там, где его и не должно быть по причине крепких ворот, дверей, замков, запоров. Зарезав жертву, он пропадал такоже таинственно, как и появлялся. Бывало, что перед прощанием принимал он облик человека, красивого и молодого, иже проходил сквозь стену. Сей вурдалак никогда не причинял вреда детям и женщинам.

Из-за быстрого, неотвратимого и скорого суда почти все злодеи забросили свои скверные дела. Но выяснилось, что наказание смертию приходит за скверные мысли еще чаще, чем за дела. И боролись злодеи изо всех сил со своими дурными мыслями. Боролись с мысленным злом и те люди, кои никогда не решились бы на скверное деяние. Однако чем больше уничтожали внутреннее зло, тем более дурные мысли пленяли голову, и в конце концов приходила кара. Иные люди совершали какой-нибудь ужасный проступок, чтобы поскорее получить возмездие и не выдерживать мучительную борьбу с собственными злыми помыслами. Короче, никогда еще так много подданных президента Фискалия не жила в таком неуютстве, страхе и ужасе.

Однако теменские люди в большинстве своем соглашались, что разбой и татьба совсем сошли на нет, что от президента исходит одна лишь милость и защита, что кротостью своей ускоряет он рост Древа Жизни, кое навседва избавит от погибелей и тягостей всех праведных, даруя всем добрым потребные плоды и волю к правильному действованию. Инда некоторые злодеи, кои явились с повинной головой в Яйцевидный Кабинет, после чистосердечного слезного покаяния пред ревнителями древесной веры, получали президентское прощение. Соответственно ярость Преисподней навеки отвращалась от сих покаявшихся людей. Премного радуясь за отпущение грехов, поступали оне в отряды рейдеров, в матросы обской флотилии, верстались в служилые на засечные черты, некоторые уходили в пустынь, где сочетали молитвы и послушание — рубили и пережигали лес, готовя поля для переселенцев. Однако же находились и те жестоковыйные упрямцы, что втайне обвиняли президента в вурдалачестве и ночной лютости…

Вскоре после оглашения президентской милости князя Ишимского ввели в Детинец через малые двери в воротах, отконвоировали по улочкам, стиснутым между высоченных стен, по узким сумрачным переходам, затем втолкнули в какой-то подвал, отчего помилованный немало еще катился по лестнице, сосчитав не менее пятидесяти ступенек.

Князь нутром чуял, что взаправду никакой милости он не дождется, однако после поражения под Ишимом было ему решительно все равно. Ведь битва-то должна была закончиться поражением президентских войск, но получилось как раз наоборот. Однако Ишимскому Смутьяну льстило, что одолеть его получилось лишь грубым вмешательством непреодолимых колдовских сил.