Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

Марк-27 никогда не занимался эквилибристикой, не бегал над пропастью, но сейчас деваться было некуда — честь требовала. Он довольно лихо, с наскока преодолел первые метры. Потом чуть не сорвался, однако уцепился за какой-то стояк и страх вдруг разом прошел. Через пару минут Марк-27 оказался возле охранника и схватил того за руку. Физиономия парня была искажена и залита потом.

— С генеральным не пропадешь, — Марк-27 считал себя мышечно натренированным, но сейчас понял, что охранник тянет чуть ли не центнер, и это при марсианской-то силе тяжести. — Только не дрейфь, парень, тварь использует твой страх.

На секунду генеральному показалось, что еще немного и он вытянет охранника наверх, но тут кожа на руках Т078 лопнула, кровь брызнула и стала перистым облачком, хрустнули, ломаясь, кости, и оголяясь, потянулись сухожилия, чтобы тоже разорваться от сильного натяжения.

Руки парня примерно до локтя остались висеть на балке, а все остальное полетело вниз. Генеральный поразился тому, что в момент, когда боль должна была достигнуть максимума, лицо охранника выглядело спокойным, он даже улыбнулся, что никак не объяснялось каким-нибудь шоком. Серебристый туман убивал — или поглощал — свои жертвы милостиво. Он был единственным во всем космосе, кто давал легкий конец. И при этом легкость заключалось не только в избавлении от физических мук, жертва Плазмонта не испытывала никакого ужаса и даже психического дискомфорта. Жетва твердо уповала на близость новой лучшей жизни!

«Чем же мы платим за такую великую милость», — подумалось Марку-27, но в этот миг арматура под ним осела, так что он едва удержался, а отростки тумана оказались совсем рядом. Генеральный почувствовал, что слепая, но всевидящая, безрукая, но всемогущая сила подступается к нему. Внезапно «пиявка», пульсирующая на груди у Марка-27, растеклась и обволокла его тело сплошным черным доспехом. Изменился и серебристый туман. Теперь он представал в виде твари, чем-то напоминающей спрута. Щупальца ее были как будто испещрены присосками, однако интерфейс трансквазера по-своему визуализировал тварь. Не присоски, а воронки.

Арматура под генеральным разрывается и вот он уже летит в воронку, размазываясь, растекаяь, превращаясь в струю. Ему казалось, что он проваливается в Прошлое, потому что видел утончающиеся облики Настоящего — космические города и орбитальные станции сдувались и лопались словно проколотые пузыри, люди и животные возвращались в состояние зародышевых клеток. В какой-то момент стремительное течение достигло заводи. Генерального окружили неясные тени, будто он был рыбкой в аквариуме. Но потом тени сконденсировались, взгляд сфокусировался и начальник Технокома обнаружил себя в своем кабинете… нет, это, скорее, был не кабинет, а сердце и мозг мира.

Ментальное поле открыло все свои входные порты и стало жадно всасывать информацию, словно иссохшая земля — неожиданно пролившийся дождь. Первое, что понял генеральный о новом мире — его подарил Плазмонт. Это лучшее Настоящее или вообще Антинастоящее. Здесь всё свободно и все согласовано. Обитаемая часть космоса стала сферой деятельности одного могучего разума. Его генерального разума.

Собственно, мозг и сердце генерального не находись в одном месте. Мощные трансквазеры обеспечивали присутствие Марка-27 одновременно в миллиардах точек, а мощное ментальное поле вытягивало сведения из миллионов действующих систем. Количество узлов и точек все увеличивалось и вот уже глава Технокома находился практически везде: и в термоядерных «бутылках» реакторов, и в нейроинтерфейсах миллионов людей, даже внутри газовых гигантов Юпитера и Сатурна, где тоже имелись живые объекты, чьи тела состояли из кремнийорганики, а жилища — из полимерного льда.

Легко проникал Марк-27 и в гигантские матки инкубаторов, где из материнского вещества беспрерывно появлялись тысячи существ с разнообразными свойствами, обеспечивающими мировую симметрию. Из неохватного чрева матки ежесекундно выплескивались марсиане трех полов (мерзлотники, кормильцы и песчаники); юпитерианские лопастники и ромбовики, призванные совместно осваивать кипящие глубины; земные рабочие, коим надлежит заселять обезлюдевшую экваториальную область планеты-мамы; межпланетные брокеры со сверхзоркими фасеточными глазами, способные находить предложение для любого спроса; мягкотелые космогоны, которые идеально заполняют полость корабля, выдерживают любые перегрузки и, как черви, способны регенерировать даже при повреждении 90 % тканей. Особую гордость представляли недавно поставленные на поток мозговики, напоминающие кочны капусты. Мозг и мясолистья (представляющие модифицированный раскрытый желудок), вот и все, что требовалось для обеспечения бесперебойной работы рыночных и технологических сетей.