Меч Мартина

Джунти показал аббату на канаву, где колыхались красные и золотистые отблески огня:

— Они там костерок сочинили, в канаве. Что у них на уме, интересно.

— Хурр, кашу варят, должно быть, — предположил Кротоначальник.

Аббат повернулся к Торану:

— Что можешь предложить, Торан?

— Ну, такой мелкий отряд напасть на Рэдволл не посмеет, — начал Торан, задумчиво похлопывая хвостом по каменной стене. — Нам надо пока лишь внимательно следить за ними, Кэррол. На стене постоянно должен дежурить караул, все видеть, но не высовываться. Может, они просто идут мимо, еще куда-нибудь. Были бы с нами Брагун и Саро — и следа этих прохвостов не осталось бы уже возле аббатства!

Кротоначальник царапнул зубец ограждения стены рабочим когтем.

— Да, Браг да Саро знали бы, что делать. Но их-то нету, одни мы, хурр…

Торан почувствовал, что аббат хочет разделить с ним ответственность за оборону Рэдволла. Он махнул лапой вниз, в сторону ожидающей аббата Марты, и обратился к Кэрролу:

— Вы и Марта организуйте народ на поиски какого-нибудь оружия. И всего похожего на оружие. Кто знает, что нас ждет завтра. Но до рассвета, сдается мне, ничего они не предпримут. Мы тут покараулим с Джунти, Велдом и Двурлом.

Аббат спустился со стены и, подталкивая кресло с Мартой перед собой, направился к аббатству, рассказывая, что увидел и узнал наверху. По его голосу молодая зайчиха поняла, что Рэдволлу, возможно, скоро будет очень неспокойно.

Вирга, сморщенная, беззубая корабельная крыса, давно забывшая свои лучшие сезоны, постоянно сопровождала Рагу Бола. Бесполезная в бою, лишний рот в банде, она оказалась незаменима в качестве лекаря. Никто не знал больше об исцелении ран и болезней. Она всегда таскала с собой и постоянно пополняла запас целебных трав, порошков и мазей. Но даже не эти знахарские навыки делали Виргу в глазах капитана самым ценным членом экипажа. Вирга обладала даром ясновидения. Если лечила она всю команду, то магическими ее способностями пользовался только капитан. Да и то лишь в редких случаях.

Вирга сидела у костра, краем глаза следя за капитаном. Лагерь был устроен в лесистых холмах Цветущих Мхов, среди выступающих над поверхностью земли скал красного песчаника. Рага Бол и Вирга устроились на макушке одного из холмов, подальше от шума и суеты стаи.

Вирге не надо было провидческого дара, чтобы понять, что Бол собирается обратиться к ней за советом. Он выделил ей жареного голубя и кружку персонального капитанского грога. Не в первый раз. Вирга залезла в свой «магический» мешок, порылась в нем и вытащила створку морской раковины. Желтая по краям, перламутрово блестящая в середине, раковина эта сверкала выросшими в ней тремя крупными жемчужинами.

Наполнив раковину водой, Вирга уставилась в нее:

— Не радует тебя еда, о капитан!

Рага Бол лизнул острие своего крюка-протеза и уставился на старуху, которая продолжала:

— Сон бежит от тебя, усталость одолевает. Никто не чувствует покоя в твоем присутствии. И я боюсь затрагивать твои заботы.

Капитан резким жестом отпустил четверых часовых, охранявших его по ночам. Когда они удалились, он бегло глянул через плечо.

Приблизившись вплотную к Вирге, он хрипло зашептал:

— Не бойся, говори спокойно, не трону.

Не отрывая взгляда от наполненной водой раковины, старуха продолжала бормотать. Голос ее менялся, переходя в завывание, шипение и свист:

— Если враг еще дышит, если он тебя слышит, останови дыхание его! Тогда лиш-шь с-снова обретеш-шь покой. С-смерть с-супостата защ-щитит рас-с-судок твой.

Глаза пирата лихорадочно заблестели.

— Жив полосатый пес? Скажи!

Вирга оторвалась от раковины и подняла глаза на капитана:

— Когда ты видел барсука в последний раз?

Покрасневшие глаза Бола уставились на старуху.

— Сегодня, солнце в зените жарило, как раз на привал устроились. Я задремал. Солнце сквозь закрытые веки светит, все красным-красно… И вдруг увидел эту полосатину. Он как раз на берег высаживался из какой-то посудины; там, где у реки излучина, где она от леса отворачивает. Да ты помнишь, мы там двух землероек порешили. Полосатый лапой ткнул так в этих дохлых… ну и прямо на меня… Мол, отомщу, то-се, доберусь до твоей шкуры… так и пригрозил, собака полосатая.

Вирга снова уткнулась носом в раковину с водой.

— Ты ж ему ответил, чтоб убирался он к вратам, где мертвые толкутся в ожиданье, к пределам Темного Леса. Ведь он убит уже тобой, преславный наш герой. Но страшный зверь, тебе не внемля, продолжал шагать вперед, стопою берег сотрясая, — завывала Вирга. — На голове его ужасный шрам, зашитый чьею-то искусной лапой… Так, что ль, капитан? Капитан! — Она подтолкнула Бола, вернув его к реальности.

Бол заморгал и помотал головой:

— Так, так… А ты что, тоже его видела? Откуда ты знаешь?

Старуха улыбнулась:

— Вирга много видит, чего не могут видеть остальные.

Не станет же она ему сообщать, что внимательно следила за ним, слышала все его восклицания, его бормотание, наблюдала за жестами, сопровождавшими его беспокойный сон. Конечно, не каждому дано из всего увиденного и услышанного скроить полную картину Капитановых кошмаров…