Меч над Москвой

Они были для Германии костью в горле, мешающей снабжению ее войск группы армий "Север". Поэтому немцы спешно опоясали Моонзундский архипелаг минными заграждениями, используя силы своего легкого флота, а сейчас готовились к решительной операции по овладению островами. Разведка доносила, что для решения этой задачи кроме пехотных соединений, артиллерии и авиации были подготовлены немецкие крейсеры "Эмден", "Лейпциг", "Кельн" и финские броненосцы береговой обороны "Ильмаринен" и "Вейнемайнен". Надо было спешить с воздушным нападением на Берлин!

"Генерал Жаворонков предлагает сгруппировать наши дальние бомбардировщики на аэродроме Когул, - начал пояснять адмирал Кузнецов, указывая линейкой на остров Эзель. - Взлетная полоса там, правда, грунтовая, длина ее не вполне подходящая, но есть возможность удлинить полосу... От Когула до Берлина и обратно - 1760 километров - расстояние для ДБ-3 вполне преодолимое..."

"Дерзко, очень дерзко задумано, - произнес Шапошников, глядя на карту с противоположной стороны стола. - Учитывая, что немцы охватили Таллин, и остров Эзель, в общем-то, находится у них в тылу!"

В кабинете на минуту воцарилась знобкая тишина. Ее нарушил адмирал Кузнецов:

"Разрешите продолжать? - Не дождавшись ответа, он заговорил: - Для осуществления первого удара по Берлину генерал Жаворонков решил взять из состава военно-воздушных сил нашего флота две эскадрильи лучших экипажей, летающих ночью".

"Предполагаются и последующие налеты?" - хмуро, но с надеждой спросил Сталин.

"Конечно, товарищ Сталин, если задуманное нами окажется осуществимо. Первая попытка покажет..."

"Тогда надо готовить и другие экипажи, хотя бы еще две-три эскадрильи, - сказал Сталин и, отойдя от карты, взял со своего рабочего стола зеленую папку с донесениями разведки. Подавая документы маршалу Шапошникову, сказал: - Тут точно обозначена часть военных объектов Берлина, которые следует бомбить. А что касается крупповского завода в Эссене, то он для нас пока недосягаем. Может, англичанам пригодится?.. - Затем остановился перед Кузнецовым: - Ставка утверждает ваше предложение о бомбардировках Берлина... Вам же лично и отвечать за выполнение операции... А руководить ею вы должны поручить, полагаю, товарищу Жаворонкову".

"Конечно, товарищ Сталин. Жаворонков - автор плана операции..."

12

Самолет приземлился на посадочную полосу Архангельского аэропорта и, развернувшись, подрулил к железным воротам, за которыми начиналась дорога в город. Молотов увидел в иллюминатор, что его встречала небольшая группа военных в армейской и морской форменной одежде. Порывистый ветер заламывал полы их шинелей, срывал с голов фуражки, и военные придерживали их руками, будто отдавая честь приближающемуся воздушному кораблю.

Когда Молотов вышел из самолета и ступил на трап, ветер и с ним сыграл злую шутку, смахнув с головы шляпу, и она, упав на землю, стремительно покатилась к военным. Ее успел перехватить низкорослый, с багровым лицом адмирал...

Первому Молотов протянул руку генералу Романовскому Владимиру Захаровичу - командующему войсками Архангельского военного округа. По его растерянному, изумленному лицу догадался, что военные не знали, кого встречают. Но Романовский тут же овладел собой и четко отдал рапорт, обращаясь к Молотову, как заместителю Председателя Государственного Комитета Обороны СССР. Моряки, как оказалось, только сейчас начали понимать, что прилет Молотова в Архангельск связан с входом в Белое море и приближением к устью Северной Двины английского крейсера "Лондон", о чем они были уже уведомлены.

Далее все происходило по плану и почасовому графику: небольшая кавалькада закамуфлированных легковых автомашин помчалась к архангельскому морскому порту. В порту Молотов в сопровождении нескольких работников наркомата иностранных дел, генерала Романовского и двух адмиралов пересел на эскадренный миноносец, который тут же устремился вниз по течению Северной Двины. Надо было пройти двадцать миль и взять с борта крейсера "Лондон" английскую и американскую делегации во главе с Бивербруком и Гарриманом.

Военные корабли встретились в устье могучей северной реки, бросили в недалеком расстоянии друг от друга якоря, отдали взаимные салюты флагами, спустили трапы и катера. Вскоре английская и американская делегация оказались на борту советского эсминца.

Была вторая половина дня 27 сентября. Молотов принимал гостей в каюткомпании эсминца за щедро накрытым столом. Банкет начался с его приветственного слова в честь делегаций. Произносились тосты за союзничество, за падение нацизма, за будущую победу. Подняли бокалы даже за Международный Красный Крест, который был представлен здесь с американской стороны Алленом Вордвеллом, известным нью-йоркским адвокатом и близким другом Гарримана.