Меч Обоюдоострый. Конспект по Сектоведению

«Ваше Высокопреосвященство! Прочитав вчера в газетах жестокое распоряжение Синода об отлучении от Церкви мужа моего, графа Льва Николаевича Толстого, и, увидя в числе пастырей Церкви и Вашу подпись, я не могла остаться к этому вполне равнодушна. Горестному негодованию моему нет пределов. И не с точки зрения того, что от этой бумаги погибнет духовно мой муж: это не дело людей, а дело Божие. Жизнь души человеческой с религиозной точки зрения никому, кроме Бога, не ведома и, к счастью, не подвластна. Но с точки зрения той Церкви, к которой я принадлежу и от которой никогда не отступлю, которая создана Христом для благословения именем Божиим всех значительнейших моментов человеческой жизни: рождения, браков, смерти, горестей и радостей людских… которая громко должна провозглашать закон любви, всепрощения, любви к врагам, ненавидящим нас, молиться за все — с той точки зрения для меня непостижимо распоряжение Синода. Оно вызовет сочувствие (разве только «Московских Ведомостей»), а негодование в людях и большую любовь и сочувствие Л.Н. Толстому. Уже мы получили такие изъявления — и им не будет конца — от всего мира. Не могу не упомянуть еще о горе, испытанном мною от той бессмысленности, о которой я слышала ранее, а именно: о секретном распоряжении Синода священникам не отпевать в церкви Льва Николаевича в случае его смерти. Кого же хотят наказывать? — умершего, не чувствующего уже ничего человека, или окружающих его, верующих и близких ему людей? Если это угроза, то кому и чему? Неужели для того, чтобы отпевать мужа и молиться за него в церкви, я не найду — или такого порядочного священника, который не побоится людей перед настоящим Богом любви, или непорядочного, которого я подкуплю для этой цели большими деньгами? Но мне этого не нужно. Для меня Церковь это понятие отвлеченное, и служителями ее я признаю только тех, кто истинно понимает значение Церкви. Если же признать Церковью людей, дерзающих своею злобой нарушить высший закон — любовь Христа, то давно бы все мы, истинно верующие и посещающие Церковь, ушли бы от нее. И виновны в грешных отступлениях от Церкви не заблудившиеся, ищущие истину люди, а те, которые гордо признали себя во главе ее, и вместо любви, смирения и всепрощения, стали духовными палачами тех, кого вернее простит Бог за их смиренную, полную отречения от земных благ, любви и помощи людям жизнь, хотя и вне Церкви, чем носящих бриллиантовые митры и звезды, но карающих и отлучающих от Церкви, пастырей ее. Опровергнуть мои слова лицемерными доводами легко. Но глубокое понимание истины и настоящих намерений людей никого не обманет.

26 февраля 1901 г. Графиня София Толстая.

Письмо это широко известно. Его привела и Александра Толстая, дочь Толстого, в своем двухтомном труде «Отец», изд. им. Чехова, Нью — Йорк, 1953 г. А мудрый, спокойный, корректный, глубокомысленный и душевно — тактичный ответ митрополита Антония (Вадковского) — обычно нигде не приводится. Не привела его и Александра Львовна. Это лежит на ее совести. Надо выслушать и другую сторону, т. е. суждение Православной Церкви устами ее первосвятителя. Поэтому приводим ответ митрополита Антония.

«Милостивая Государыня, графиня София Андреевна!