Меч падишаха

– Марта. Мы с тобой бежим вместе. Пусть не в дом Адреотиса. Пусть в иное место. Но не может быть, чтобы в таком огромном мире нам негде было бы спрятаться.

– У тебя есть деньги, Федор? – спросила она.

– Немного. Около 50 динаров.

– И у меня имеются кое-какие драгоценности. Но этого мало. С такими средствами нам не сбежать. Да и куда бежать? Как?

– А если захватить корабль? – предложил Федор.

– Что? – не поняла она.

– Захватить корабль. Я знаю, что из порта, должна выйти галера, на которой я был рабом. Это «Меч падишаха». Капудану и всем членам команды ход на берег запрещен. Они получат разрешение и выйдут в море. Кто станет нас с тобой там искать? Мы уйдем через Проливы в Средиземное море к берберам53. А там решим, что делать.

– И как ты предлагаешь захватить галеру? Нас только двое. И я не воин, а женщина. Не забыл?

– Красивая женщина. Как такое можно забыть, Марта? Но и ты не забывай, что рядом с тобой сын боярский Федор Мятелев, стремянной стрелец государева полка.

– Вас учили захватывать корабли?

– Нет, но я попробую сделать это.

– Один?

– Отчего один. На корабле много гребцов-кандальников. Вот тебе и команда. И там есть один занятный запорожец по имени Иван Рог. С таким можно не только один корабль, но целый флот захватить.

– Федор, – Марта смотрела на Мятелева как на сумасшедшего. – Но как ты раскуешь гребцов? Там кроме капудана и корабельных офицеров есть матросы-турки и абордажная команда. А это не менее 30 воинов, которые умеют держать сабли в руках.

– А ты положись на меня, Марта. Я сумею добиться своего, ибо в моей голове уже созрел план действий.

– Да какой может быть у тебя план?

– Монсеньор Пьетро говорил, что я удачлив. И он был прав. То мне от деда досталось – смекалка да удача. Он у меня такие дела творил. Эх, и лихой был удалец. Нынче таких поискать.

В этот момент к ним в комнату вошел Минка Иванов. Федор и Мрата вздрогнули от неожиданности. Сын боярский понял, что бывший раб все слышал.

– Минка!

– Федор!

– Ты слышал наш разговор? Подслушивал по приказу бея?

– Нет. Так вышло случайно. Бей всего лишь приказал мне тебя и её караулить. Слуги донесли, что ты украл одежду. Напрасно ты думал, что сундук бесхозный хоть на нем и не было замка. Вот я и здесь! Я тихо незаметно подкрался, пока вы спорили. А ты все и выболтал. Нельзя быть таким беспечным, Федор.

Мятелев вытащил из-за пояса кривой турецкий кинжал. Минка достал ятаган.

– Уж не думаешь ли, что в схватке меня одолеешь, Минка?

– Ты не горячись, Федя, – Иванов отбросил ятаган в строну. – Не хочу с тобой биться. Я ведь не за тем в комнату вошел. Сам посуди, коли не дурак. Я ведь мог бы сейчас слуг тихо созвать и схватить вас обоих. Но не сделал того.

– Оно так. А чего не предал, Минка?

– Я православный. И ты в беду попал, и я помочь желаю тебе.

Мятелев снова спрятал свой кинжал.

– И это все?

– Нет не все, Федя. Я думал, что смогу жить здесь в доме Дауда. Думал служить ему смогу. Ан не выходит. Не могу быть слугой турка. Не могу. И домой воротиться не могу, дабы снова народ на дворян подымать да бояр. Убили атамана Сокола, а сам я не больно-то могу человеков водить за собой. Какой из меня атаман? Смехи одни.

– Думаешь, на Руси иного Сокола не найдется?

– Может и найдется, и тогда загорится земля у бояр под ногами. Но сколь ждать того? А пока для меня дорога домой заказана. И хочу с тобой идти.

– Со мной? Но куда?

– А куда судьба тя загонит, туда и я пойду. Жизнь здешняя не по мне. В разбойниках повеселее было.

– Да ты ж молился про души загубленные! Помнишь, там на галере?

– То было. Тогда думал помру. Затем по-тихому жить захотел на чужбине. Но мочи нет, Федя. Душа моя бродяжная зовет меня в путь. И чем опаснее тот путь, тем лучше. Возьми меня с собой, Федя. Возьми, бога для. Пригожусь.

– Что скажешь, Марта? Вот нам и попутчик. С ним нас уже трое.

– Пусть идет, – кивнула женщина.

Марту Лисовскую пугали эти люди. Такие вот и становятся настоящими разбойниками с большой дороги. И Федор был таким же. Как мог он ей понравиться? Мужчина красивый и сильный. Но такой необузданный и дикий…

3

Стамбул: порт, галера «Меч падишаха».

Капудан-паша Мустафа был искренне удивлен тем, что два его беглых раба сами явились на галеру и просили его спасти их от смерти. Такого в его практике еще не бывало. Часто бежавших рабов возвращали силой, но чтобы сами – такое впервые. Причем, вели себя вернувшиеся гяуры вызывающе и явно были в себе уверены. Это еще больше озадачило Мустафу.

– Я не могу вас понять, гяуры! Вы просите меня о помощи? Вы? Беглые и подлые рабы?

– Да. Мы ждем, что ты нам поможешь, – произнес в ответ Мятелев.

– Я? А если я велю вас обоих заковать в цепи и снова к веслу посадить? Нет! Это слишком малое наказание для таких негодяев как вы. Я велю вас пытать корабельному палачу. С вас по куску станут сдирать кожу.

– Ты так не сделаешь, эфенди, – произнес Минка.

– Не сделаю? Ты слышал, что они сказали, Абурохман, – капудан-паша повернулся к корабельному аге.

– Отдай мне гяуров, и они пожалеют о своей наглости! – вскипел Абдурохман.