Меч, палач и Дракон

Туземец оказался низкорослым, худым и жилистым парнем. Окруженный солдатами он держался гордо и невозмутимо, как будто бы не они его силой схватили и привели в лагерь, а он их. Кожа его отливала бронзой.

— Сначала подумали краска. Хотели оттереть, но Кобаго сказал, что это естественный ее цвет, — объяснил Фредерико.

Далатец стоял напротив язычника и что-то ему втолковывал, пользуясь смесью из непонятных слов и знаков.

Туземец был бос и обнажен; если не считать одеждой набедренную повязку, медные браслеты на запястья и медную же цепочку на шее. Голова его была тщательно выбрита, на щеках татуировки с изображением неведомых зверей. Ухо опухло — скрутили его в драке. Рядом на земле лежало его оружие: короткий лук, колчан стрел и нож из странного металла.

— Бронза, — заметил взгляд Гийома Марк де Мена, — Верно Илия сказал — плохое у них оружие. Хватит с ним церемонится! — обратился он уже к Кобаго, — Сейчас железо накалим — залопочет, без остановки!

— Спокойно, Марк! — остановил его порыв Луис, — У них завязывается диалог.

И в самом деле, туземец что-то ответил Илии. Далатец переспросил, совмещая слова и жесты, после перевел.

— Как я понял он из народа турубара. Кажется охотник.

— Пусть он покажет тебе дорогу в свой город, — распорядился Луис де Кордова, — И еще спроси, есть ли у них золото? Остияки же где-то здесь и нашли золото.

Далатец стал что-то чертить на песке, объяснять, используя все известные десть слов.

— Дом. Спать. Х-рр. Спать, — он изобразил спящего, — Ты. Дом. Идти.

Туземец внимал каждому его слову и жесту. Луис снял с шеи золотую цепочку.

— Эй, смотри сюда! Тебе это знакомо. Золото! Зо-ло-то!

На беспристрастном доселе лице дикаря проявился интерес. Все замерли, ожидая ответа. Охотник из народа турубара, воспользовавшись тем, что его отпустили, внезапно кинулся на Луиса.

Офицер из ордонансных рот — судя по нашивкам с ястребом бывший кардесец — грубо схватил его и тут же отшатнулся, зажав живот. Туземец — поняв, что до Луиса добраться не удастся — метнулся между зрителями, наблюдавшими за допросом, размахивая трофейным кинжалом.

Марк среагировал быстрей всех. Метнул в спину туземца нож, которым до того чистил яблоко. Когда дикаря перевернули, он уже был мертв.

— Нужно было его сразу в кандалы заковать! — зло сплюнул он на труп, — Как Хуан?

— Умер, — Луис зарыл глаза погибшего кардесца, — Фредерико Альберти, офицеров мало — займете его место! — приказал он, поднимаясь.

— Но, сеньор де Кордова, я… Опыта нет, — попытался возразить белокурый корнет.

— Мне повторить дважды? — с Луисом произошли резкие перемены: лицо постарело, исчез радостный блеск в глазах, — Марк, расставьте караулы, чтобы не одна тварь за пять сотен шагов не подошла. Дрова рубить, за водой — все с охраной. Сеньоры, мы на войне!

— Слушаюсь, — довольно кивнул Марк, наконец-то, де Кордова повел себя как мужчина, и, обернувшись к прочим офицерам, гаркнул:

— Приказы ясны? Выполняйте!

Гийом смотрел на труп туземца и думал, что война — объявленная Луисом — не будет легкой. В тот миг, когда туземец увидел золотую цепь в руках Луиса, в глазах вспыхнул огонь. Огонь, который четко говорил о том, что к подобным «гостям» здесь уже привыкли. И прием для всех один — вспоротое брюхо. Чародей не ошибся.

— Трубите тревогу! — закричал Луис Кордова, но в этом не было необходимости.

Солдаты и офицеры не хуже него видели огромную толпу туземцев, выбегающую из леса, слышали их воинственные кличи, и прекрасно знали, что нужно делать.

Форт еще не был готов, врага пришлось встречать в поле. Солдаты, работавшие на строительстве, бросали инструменты, брали оружие и присоединялись к охранявшим их товарищам.

После смерти, омрачившей первый день высадки, произошло еще несколько стычек. Сначала Марк де Мена отправившийся на разведку вернулся с трофеями: скотом, мукой из неизвестного растениям и пленными. Он напал на близлежащую деревню. На следующий день турубары застрелили из луков троих солдат, рубивших лес.

После чего мелкие стычки не прекращались. Туземцы действовали из засад. Это была их первая серьезная атака.

Марк де Мена — он был старшим офицером — оценил силу дикарей в тысячу человек. В его распоряжении было около четырехсот бойцов, не считая моряков с каравелл. Он не стал выставлять все силы сразу, плохое оружие турубар, делало их легкой добычей опытных камоэнсцев.

Полторы сотни пикейщиков выстроились в три ряда перед недостроенным фортом. Из-за их рядов стрельбу навесом открыли лучники. Длинные стрелы и тяжелые болты пробивали тростниковые щиты нападавших, пронзали их худые тела, сражая по несколько человек за раз.

Луки терубар были слабы, их стрелы отскакивали от железных доспехов чужеземцев, не причиняя вреда. Лишь несколько пикейщиков были легко ранены в руки и лица.