Меч Предназначения

— На мост, Геральт! — крикнула чародейка. — За мной!

Они побежали, догоняя Доррегарая и нескольких спешившихся лучников. Мост качался и трещал, брёвна изгибались, кидая их от перил к перилам.

— Скорее!

Мост вдруг осел с пронзительным треском, та половина, которую они уже оставили позади, с грохотом рухнула в пропасть, вместе с ней телега краснолюдов, разваливаясь на части при ударах о каменные острия, под сумасшедшее ржание коней. Часть моста, на которой они находились, выдержала, но Геральт вдруг сообразил, что они уже бегут вверх, по быстро увеличивающейся крутизне. Йеннифэр, тяжело дыша, выругалась.

— Йен, держись!

Остатки моста заскрежетали и опустились. Они упали, уцепившись за щели между брёвнами. Йеннифэр не удержалась, пискнула, словно девчонка, и поехала вниз. Геральт, уцепившись одной рукой, другой выхватил кинжал, всадил острие между брёвнами и теперь уже обеими руками ухватился за рукоять. Суставы в локтях затрещали, когда Йеннифэр рванула его, повиснув на ремне и ножнах меча. Помост снова хрустнул и наклонился ещё больше, став почти вертикальным.

— Йен, — простонал ведьмак. — Сделай что-нибудь… Дьявольщина, кинь заклинание!

— Как? — услышал он злое приглушённое ворчание. — Ведь я же вишу!

— Освободи одну руку!

— Не могу!

— Эй! — крикнул сверху Лютик. — Держитесь? Эй!

Геральт не счёл нужным подтверждать очевидное.

— Давайте верёвку! — орал Лютик. — Быстрее, мать вашу…

Около трубадура возникли рубайлы, краснолюды и Гилленстерн. Геральт услышал тихие слова Богольта:

— Погоди, певун. Она сейчас отвалится. Тогда вытянем ведьмака.

Йеннифэр зашипела, словно змея, повиснув на спине Геральта. Ремень болезненно впился ему в грудь.

— Йен! Ты можешь нащупать опору? Ногами? Можешь что-нибудь сделать ногами?

— Да, — простонала она. — Подрыгать…

Геральт глянул вниз на реку, кипящую меж острых камней, о которые бились крутящиеся, немногочисленные брёвна моста, на лошадь и труп в ярких одеждах Каингорна. За камнями в изумрудной прозрачной пучине лениво двигались против течения веретенообразные тела огромных форелей.

— Держишься, Йен?

— Ещё… да…

— Подтянись. Надо найти опору.

— Не могу…

— Верёвку! Дайте верёвку! — кричал Лютик. — Вы что, сдурели? Ведь свалятся оба!

— Может, оно и к лучшему? — задумчиво проговорил невидимый Гилленстерн.

Мост затрещал, просел ещё больше. Пальцы Геральта, стиснутые на рукояти, начали неметь.

— Йен…

— Заткнись… и перестань верещать…

— Йен…

— Не называй меня так…

— Выдержишь?

— Нет, — холодно сказала чародейка. Она уже не боролась, просто висела у него на спине мёртвым, инертным грузом.

— Йен?

— Заткнись.

— Йен. Прости меня.

— Никогда.

Что-то ползло по брёвнам вниз. Быстро. Словно змея.

Излучающая синий свет верёвка, извиваясь и свиваясь, будто живая, нащупала подвижным концом шею Геральта, передвинулась под мышки, замоталась в свободный узел. Чародейка застонала. Он был уверен, что она заплачет. Но ошибся.

— Внимание! — крикнул сверху Лютик. — Мы вытаскиваем вас! Нищука! Кеннет! Наверх их! Тяните!

Болезненный рывок, удушающая хватка натянутой верёвки. Йеннифэр тяжело вздохнула. Они поехали вверх, быстро, скребя животом по шероховатым доскам настила.

Наверху Йеннифэр встала на ноги первой.

7

— Из всего обоза, король, — сказал Гилленстерн, — мы спасли лишь фургон, не считая рубайловых телег. От отряда осталось семеро лучников. По той стороне пропасти дороги уже нет, только щебень да гладкая стена, насколько позволяет видеть излом. Неизвестно, уцелел ли кто-нибудь из оставшихся, когда мост рухнул.

Недамир не ответил. Эйк из Денесле, выпрямившись, стоял перед королём, вперив в него взор блестящих, лихорадочно горящих глаз.

— Нас преследует гнев богов, — сказал он, вздымая руки. — Видать, согрешили мы, король. Это был священный поход, поход против зла. Ибо дракон есть зло, да, любой дракон есть воплощение зла. Я не прохожу безразлично мимо зла, я давлю его ногами… Уничтожаю. Как велят боги и Святая Книга.

— Что он мелет? — поморщился Богольт.

— Не знаю, — сказал Геральт, поправляя упряжь. — Не понял ни слова.

— Тихо, — сказал Лютик. — Я пытаюсь запомнить, может, удастся использовать, когда подберу рифмы.

— Святая Книга гласит, — окончательно разошёлся Эйк, — что изойдёт из бездны змий, дракон отвратный, семь глав и десять рог имеющий! А на спине у него усядется дева в пурпуре и багрянце, и кубок златой будет у неё в руце, а на челе выписан будет знак всякого и полного распутства!

— Я её знаю! — обрадовался Лютик. — Это Чилия, жена солтыса Зоммерхальдера!

— Успокойтесь, господин поэт, — произнёс Гилленстерн. — А вы, рыцарь из Денесле, говорите ясней, если можете.