Меч президента

Если ты собираешься делать свою карьеру в коридорах Института марксизма-ленинизма, то должен обладать интуицией и нюхом немецкой овчарки и гибкостью кобры, вспоминал недавно один из президентов молодых среднеазиатских республик, познавший эту науку на собственной шкуре.

Но как бы то ни было, Липицкий сразу почуял, что паровозом его грядущей карьеры станет не «добрейший» Иван Кузьмич Полозков, а прямой, как бульдозер, и напористый авиационный полковник. И Липицкий стал его ведомым, особенно после того, как провалился на выборах в Верховный Совет в 1990 году.

Совершая виражи вслед за своим «ведущим», Липицкий перелетел в блок «Коммунисты за демократию», затем — в Демократическую партию коммунистов России, которая после августовского путча была скромно переименована в Народную партию свободной России.

6 августа 1991 года Липицкого вместе с Руцким выгнали из КПСС «за деятельность, направленную на раскол КПСС». На короткое время Липицкий пропал из поля зрения, а затем вынырнул вместе с Руцким в «Гражданском Союзе», где вскоре стал председателем исполкома, оставаясь, на всякий случай, и председателем правления своей любимой НПСР, которая в свое время объявила себя наследницей КПСС, чтобы «через суд, на законных основаниях, вернуть народу партийные деньги».

Но вопрос о наследстве КПСС, как известно, тихонько замяли, и кто-то быстро отбил у Липицкого охоту судиться за наследство покойной родительницы двух его новых партий, где ему регулярно за счет той же «родительницы» выплачивали зарплату и содержали автомобиль с шофером.

И вот час настал. Пройдет еще немного времени и Руцкой станет президентом, открывая дорогу к власти «Гражданскому Союзу» — своей родной партии. Однако, следует заметить, что руководство «Гражданского Союза» оценивало реальную обстановку несколько иначе, чем это делал Руцкой, имея все основания полагать, что лихой «вице» может наломать таких «дров», и половины которых будет достаточно, чтобы отправить все руководство партии за решетку.

Едва заявление Ельцина было передано средствами массовой информации, как руководство «Гражданского Союза» отправило в Белый Дом Липицкого, дабы напомнить Руцкому, чтобы тот вспомнил, что является сопредседателем партии, о чем опальный вице-президент, судя по его недавним высказываниям в адрес партийных коллег, видимо, слегка забыл.

Руцкой встретил Липицкого без особого энтузиазма. Без ожидаемого: «Вася! Как я рад! Иди ко мне в вице-президенты!»

У Липицкого, конечно, в данной ситуации хватило бы ума отказаться от этой чести, но приятно было бы такое выслушать и напомнить позднее, когда станет ясен исход нового кризиса. Но говорили долго.

Руцкой просил, чтобы партия развернула мощную пропаганду в его пользу, связалась с оборонными заводами, готовя всероссийскую забастовку, чтобы Вольский публично и как можно скорее осудил Ельцина за предпринятый тем государственный переворот. Липицкий, отлично зная, что Вольский никогда этого не сделает, пока Ельцина, по меньшей мере, не упрячут в тюрьму или вынудят бежать за границу, тем не менее, пообещал Руцкому, что все будет сделано.

В этот момент по внутренней трансляции объявили, что закончилось заседание президиума Верховного Совета, на котором решили, что президент Ельцин должен быть отрешен от должности за совершение государственного переворота, и его полномочия переходят к Руцкому. Через час, как только наберется достаточное для кворума количество депутатов, откроется внеочередная сессия для принятия исторических решений «во имя спасения Отечества и демократии»…

Липицкий от души пожал руку Руцкому и хотел что-то еще сказать, но снова был прерван громкоговорителями, объявившими, что буфеты и прочие службы Белого Дома переходят на круглосуточный режим работы.

Руцкой нервно посмотрел на часы и наклонился к селектору, поинтересовавшись, прибыли ли генералы Громов и Родионов. Ему ответили, что нет, не прибыли. «А Тулеев? — спросил Руцкой. — Звонили в Кемерово?» Ему ответили, что Тулеев уже здесь. Впустить? Пусть подождет, приказал Руцкой и что-то хотел сказать Липицкому, но в этот момент в кабинет вошел Виталий Уражцев, бывший полковник из Главпура, юрист и журналист, председатель всероссийского общества «Щит», основанного еще во времена перестройки для защиты прав военнослужащих.

Уражцев, личность весьма одиозная, был одним из немногих, кого арестовали и отправили в Балашиху еще во времена августовского путча. При аресте он отмахивался от «чекистов» топором и, по его версии, был зверски избит, связан и брошен в кузов грузовика, что, однако, не помешало ему ровно через сутки снова появиться в Белом Доме свежим и здоровым, одетым в свежевыглаженный костюм к белую рубашку с галстуком.

Тогда же, в эйфории одержанной победы, Уражцев, отвечая на вопрос корреспондента «возможен ли, но его мнению, еще один путч?», ответил: «Какой еще путч? Когда президентом — Ельцин, вице-президентом — Руцкой, мэры Москвы и Ленинграда — Попов и Собчак, говорить о каком-то новом путче может только очень обиженный Богом человек!»