Меч президента

Министр безопасности Николай Галушко сидел в своем кабинете на Лубянке, задумчиво помешивая остывший чай в стакане с массивным подстаканником с эмблемой ВЧК-КГБ, изображающей щит и меч. Символ был весьма красноречивым. Всю свою историю возглавляемое ныне Галушко ведомство, прикрывая щитом партноменклатуру, рубило и глушило мечом собственный народ, не заметив в этой вдохновенной борьбе гибели того государства, безопасность которого это ведомство было обязано защищать.

Генерал-полковник Галушко родился в Омске в 1937 году. В КГБ попал после окончания тамошнего политехнического института, и с 1964 года работал в Кемерово, начав с должности оперуполномоченного управления КГБ по Кемеровской области. Кемерово — район промышленный, а из этого логично вытекало, что этот район должен был кишеть шпионами и диверсантами. Но поскольку таковых никак обнаружить не удавалось, то именно тогда для облегчения результативности работы органов безопасности были придуманы расплывчатые формулировки о политическом шпионаже и идеологических диверсиях.

А когда, после 1967 года, к этому добавилась еще и борьба с сионизмом, то все стало просто замечательно. Органы оказались заваленными работой, личного состава катастрофически не хватало, и начался процесс дрожжевого расширения ведомства. Отделы разворачивались в управления, управления — в главки, звезды на погоны сыпались, как из рога изобилия. На открывшемся поприще Николай Галушко развил такую плодотворную деятельность, что даже местные газеты иронизировали, что «сионисты подавились галушкой, поскольку не привыкли к национальной украинской пище».

Талантливого человека заметили, и в 1974 году перевели в Москву, что всегда являлось светлой мечтой любого провинциального чекиста. В столице Галушко стал сначала заместителем, а затем и начальником 2-го отдела 5-го управления КГБ — огромного управления, надзирающего за идеологической стерильностью трехсотмиллионного населения страны. Возглавляемый Галушко отдел вел «межнациональные отношения», то есть продолжал сражаться с сионизмом. Тогда же произведенный приказом самого Андропова в генерал-майоры Галушко был избран и депутатом Верховного Совета РСФСР. И что самое интересное — от Еврейской Автономной области. Удивляться этому может только тот, кто плохо знал советские карательно-идеологические методы.

Галушко — любимец Андропова — уже метил в начальники 5-го главного управления КГБ, но его объехал по кривой Иван Абрамов, которого даже в КГБ звали «Иваном Палкиным». Абрамов до этого возглавлял в управлении 1-ый отдел, который боролся с культурой, наиболее ретиво выходившей из-под контроля властей, в чем, естественно, тоже были виноваты сионисты. Так что оба отдела работали в тесном взаимодействии, что и дало генералу возможность Абрамову обойти генерала Галушко.

Оскорбленный Галушко потребовал объяснений у руководства, явно давая понять, что под начальством Абрамова он работать не намерен. Его перевели в Секретариат на должность генерал-лейтенанта, обещая первую крупную вакансию. Между тем, умер Андропов, а сменивший его генерал Чебриков, возглавлявший ранее кадровое управление КГБ, не забыл обещаний своего покойного шефа, и в 1985 году перевел Галушко в Киев на должность заместителя председателя КГБ Украины.

Через два года, в 1987 году, Галушко стал председателем КГБ Украины, продержавшись на столь высоком посту до самого августовского путча 1991 года.

Во время путча его лучший друг Леонид Кравчук — член политбюро ЦК компартии Украины, ведавший идеологией, став на волне горбачевских реформ председателем Верховного Совета Украины, — отдал приказ об аресте председателя КГБ Галушко. Кравчук стремился не отстать от Москвы, где был арестован председатель КГБ СССР Крючков. Галушко обвинили в активном соучастии в ГКЧП, что было святой правдой. Кроме того, Кравчук, в одночасье превратившийся в «самостийника», обвинил Галушко в том, что тот — «агент Москвы» и член радикальной депутатской группы «Союз».

Но, в отличие от Крючкова, которому бежать было некуда, Галушко не дал себя арестовать и сбежал в Москву. Казалось бы, по царившим тогда в Москве настроениям беглый председатель КГБ Украины должен был либо быть арестованным, либо, в лучшем случае, отправлен в отставку и в небытие с шансами выплыть только на каком-нибудь полуфашистском митинге года через полтора.