Меч Реконкисты

В-третьих, хитокири таким образом протестировал ее физические характеристики. Которые оказались на голову выше, чем положено шестому уровню. Он подозревал что-то подобное, но не в такой степени! Тоже следствие бытия крестоносцем, к гадалке не ходи. Еще бы понять, чем такая физическая мощь аукнется в будущем.

В-четвертых, Виктор измотал ее, забил новыми впечатлениями подавленное состояние от встречи с Кошмарниками, жертвами ритуала культистов, тем ужасным перфомансом с трупами. Да и ощущение собственной смерти не то, что стоило бы ментально пережевывать снова и снова.

Ну а в пятых, мечник не дал ей погрузиться в свои страхи и самоедство. Как меня встретят церковники? Что будет, если Санитара поставят перед выбором? А если попросят снять маску? А если, а если, а если… Зато, за время забега, от нее не доносилось ни единого вопроса не по делу. Да и по делу, временами, тоже. Слишком уж он взвинтил темп.

Было и в-шестых, но уже для самого хитокири. Он проверял пределы собственного тела. Тренировки это одно, а вот такой марафон — совсем другое. Да, он не выложился на полную, как его напарница, однако ему пришлось страховать ее, точно дозировать силу, при этом думать за двоих: многое из того, что мог он, не могла девушка. Запрыгнуть на высоту третьего этажа, к примеру. В общем, тест-драйв нового тела, который Виктор прошел на уровне и успел многое понять. А также сравнить с более слабой вариацией.

— Ты молодец, правда. Держалась до последнего! — Санитар одобрительно (и чуток покровительственно) улыбнулся Ире, — Такими темпами скоро и вовсе меня догонишь. Надо только проводить марафонов побольше.

— Не-е-ет! ~

Девушка только головой покачала. Ее напарник поступил в лучших традициях тупоголовых сержантов из учебки: максимально нагрузил подчиненного физически, чтобы у него не осталось никаких желаний, кроме, собственно, отдыха. Впрочем, если тактика подействовала, то стоит ли на нее обижаться?

— Вот и я думаю, что не стоит, — Вслух произнесла она в пустой комнате. Рывком села на кровати, раздраженно сдула прядь с щеки, — А вот на то, что он бросил меня в незнакомой комнате, на незнакомой территории с потенциально враждебными монахами вокруг, обидеться можно, и даже нужно!

Она снова откинулась назад, со вздохом провела рукой по шерстяной ткани одеяла. Ей было неуютно находится в этих стенах, таких знакомых и незнакомых одновременно. Но еще более неуютно — идти по Андреевскому Храму после уже прошедшей битвы.

Их встретили дважды. Первый раз — когда с правой стороны дороги показался институтский забор. Трудолюбивые жители успели создать свой вариант бетонной стены, соединив ограду СКФУ со зданием напротив, и даже сделали аналог ворот с системой бетонных блоков и шлагбаума перед ними.

Их пропустили без вопросов, стоило Савве назвать себя и прикоснуться рукой к простенькому артефакту-определителю. Девушка только головой покачала на такие новшества. Еще дней десять назад эта территория находилась под контролем зомби, некоторые крестоносцы погибли примерно в этих местах. Например, вон в том магазинчике метров за пятнадцать до новой бетонной стены засада зомби положила половину группы.

Второй раз их затормозили уже непосредственно перед Андреевским храмом. Вообще-то, правильно называть его собором, но Ире было плевать. После Катастрофы она всегда называла это место "Белая Церковь". С придыханием и щепоткой благоговения. Что это было — навязанное сектой благочестие или искреннее преклонение перед символом человеческого сопротивления — она не могла сказать даже сейчас.

Величественные белые стены. Они всегда вызывали у нее гордость, чувство защищенности, покой. Символом потерянной свободы навсегда остались ворота бывшего Военкомата (что, в определенной степени, было иронично), но никак не Белая Церковь рядом.

Теперь ее вряд ли можно считать красивой или величественной. Или даже белой. Разрушенные стены, со следами копоти и битого кирпича, вызывали у нее противоречивые чувства. Постыдное злорадство, а вместе с ним — грусть. Не смогли, не защитили. Глубокая воронка во дворе и вовсе привела в ужас: она легко могла представить себя на месте защитников. Или того, что от этих защитников осталось.

"Все хорошо, все в порядке, крестоносцы теперь в прошлом. Меня никто больше не отправит насмерть, особенно Савва. Но он сейчас говорит с Домиником… Нет, он не такой! Я буду в него верить", — Она так и заснула, раз за разом повторяя немудреные слова успокоения.

— Говоришь, их оказалось двое? — Они встретились в том же самом кабинете. Снова очередь из недовольных посетителей, косые взгляды монахов, разве что снующих туда-сюда людей в храме прибавилось еще больше. Хотя, казалось бы, уже некуда.

Вторая аудиенция у Доминика, в отличие от первой, слегка расслабляла. Им было нечего делить друг с другом, все острые вопросы решены, сиди да пей чай и думай на благо города. Приятное ощущение, пусть Санитар и не спешил расслабляться полностью.