Меч Республики

Мы поцеловались. И целовались минут десять, чем вогнали в шок Старшую стаи. Целовались без тени животной страсти, нежно, пламенно, доверчиво. Потом она развернулась и, не оглядываясь, вошла в шлюз. Я несколько секунд смотрел ей вслед, потом повернулся и, также не оглядываясь, пошёл в зал, к своей Ри. На душе было погано, словно лишился чего-то важного — как с теми полями после перенапряжения. Валери встретила меня и сочувственно сжала мою ладонь своей ладошкой, уселась ко мне на колени, и мы долго так сидели, ни слова не говоря. Слова были лишними. Моя психологическая деформация зашла слишком далеко.

— Ри, я её знал всего несколько дней! А как же будет прощаться со стаей?!

— Ты знал её гораздо дольше, Леон. То, что ты для неё сделал, связало вас, словно вы несколько лет в стае дрались плечо к плечу. Ладно, хватит рефлексировать, мы с тобой, как-никак, командиры, на нас лежит ответственность за людей и за Экспансию. Пошли, проследим, как у них там будет на первых порах.

Дальнейшая вереница происшествий с командой выбила из нас остатки тоски, потому что ребята буквально с первых шагов начали влипать в неприятности. Компьютерщик засмотрелся на черноволосую черноокую республиканку, а она, вместо попытки поставить его на колени, решила проучить парня. Не нашла у того имплант и хотела его хорошенько отделать «подручными», так сказать, средствами, но вмешалась моя Ри. Вместе с орденкой они разъяснили разъярённой женщине причины «неподобающего» поведения хакера. Потом проблемы на пустом месте нашёл один из наших десантников. Этот завалился в какой-то кабак и начал там качать права. В результате его оттуда вытащили валькирии местной стаи, следившее за правопорядком, и после ночи в изоляторе, в их обществе, мы нашли парня в совершенно невменяемом состоянии, да ещё и седого, как лунь. Проблемы сыпались и сыпались, и не было им конца и края. Наши ребята никак не могли влиться в привычную для Внешних колоний жизнь. Только главный техник и Дирс неожиданно втянулись, принялись под руководством орденки углубленно штудировать политинформацию.

Их интересовало всё про Космическую Экспансию, и в лице Айни и её сестры, выделенной мечнице для усиления после подвигов наших бойцов, они поглощали просто океаны информации. Первичная дезактивация колонизируемых планет. Сроки дезактивации. Потребные ресурсы. Очищение атмосферы. Снижение степени урбанизированности. Включение новообращённых граждан в глобальные проекты терраформинга своих собственных планет. Организация снабжения всего этого сложного и многомерного процесса ресурсами. Особенности руководства процессами колонизации. Всё это, а также ещё много вспомогательных направлений, штудировали наши идейные республиканцы, становящиеся от полученной информации ещё более идейными. Их буквально потрясал масштаб открывающегося им действа. Глобального, важного и настоящего дела. Дела, которое не грех назвать делом своей жизни. Ничего подобного у внешников не было и в помине. Мелкое, серое, мещанское существование и грандиозное, яркое, важное дело — для моих офицеров выбор был очевиден. Они своей упёртостью порядком удивили орденцев, и те не отказывали им в дополнительной, порой весьма специфической, информации.

Потом мы с Валери сдали груз и занялись настоящим делом. Примерно в это же время мне пришли премиальные за уничтоженные и выведенные из строя корабли, оказавшиеся весьма солидной прибавкой к вырученным за груз деньгам. Про деньги за груз также следует сказать особо. У нас все позиции приобрели с пятидесятипроцентной наценкой к рыночной цене в Республике. Меня это повергло в культурный шок. Зачем? Зачем это Республике? Однако причин оказалось сразу две, и их нам озвучил прибывший на переговоры представитель Хозяйственной основы Экспансии.