Меч Республики

После завершения работ на крейсере, фрегат дальней разведки готовился отбыть в Республику. Все девчонки, как одна, потребовали моего участия на прощальном ужине, устроенном специально для нас в кают-компании фрегата. Должен признать, были республиканки ну очень эмоциональны, и кое-кто даже пустил слезу. Я буквально упивался единением с этими сильными женщинами, с которыми столько испытал и прошёл за последние недели. Можно сказать, экипаж фрегата стал для меня за это время второй семьёй, и это будет отнюдь не метафора. Ри вытащила меня с того света, а все вместе девочки в корне поменяли всё моё прошлое мировоззрение. Любовь к Республике и её необычным обитательницам стала осязаемой и приобрела отнюдь не только эмоциональный, но ещё и рассудочный характер. Невероятные генетические и социальные достижения будоражили воображение, нацеленность же на выживание человека, как вида, вживание его во враждебную в основе своей вселенную, заслуживали восхищения. Конечно, всё это не могло происходить идеально, в виде некой розовой сказки для детей, и требовало жёстких экстраординарных мер, каковыми стали сексуальные технологии и общее социальное устройство новой реализовавшейся утопии. Всё имеет свои оборотные стороны, медаль имеет две стороны и т. д. и т. п. Меня же лично всё абсолютно устраивало, я был по природе своей тем ещё бабником, так что попал в подлинный рай, пусть и показавшийся на первых порах адом. А уж появление в моей жизни Ри… Это было вообще за гранью добра и зла. Да что там говорить, ради этой женщины я готов был на всё! Вообще на всё! В книгах, которые я читал в детстве, и которые учили доброму и светлому, почему-то обходилось стороной подлинное значение слова «всё», его заменяли некими отдельными красивостями, типа самопожертвования. Однако далеко не всегда прощание с жизнью оказывается самым тяжёлым выбором — есть нечто, куда более серьёзное. Это нечто — погружение в грязь, в кровь, в предательство, в беззаконие. Вот что составляло оборотную сторону значения слова «всё». Пожалуй, я действительно готов был ради Ри на всё. И ради этих сильных, властных женщин, тоже. Мне было плевать на принципиальную несовместимость республиканской цивилизации с внешниками. Главное было добиться результата, а там Республика сама разберётся, что и как с ними делать. Небось, не первый Сектор переваривает. Сами девочки отчасти понимали, что мне, порой, приходится переступать через себя, через совесть, но считали это оправданным, раз всё это делается ради них и ради их Республики. Я уже давно не был землянином, не был даже внешником — я был частью принявшей меня Республики. Принявшей, как ни странно, с распростёртыми объятиями в прямом смысле этого слова — достаточно взглянуть на прощающихся со мной женщин, чтобы красивая фигура речи обрела физический железобетонный смысл.

В конце вечера Милена обратилась ко мне с просьбой. Как бы между прочим, в числе остальных вопросов, она предложила ещё раз устроить девочкам свидание с моими «мальчиками». Тут же вспомнились аналогичные вопросы десантников, и препятствовать обеим партиям в продолжении политики единения двух цивилизационных общностей я не имел никакого желания. Хотят потрахаться — пусть развлекаются. Чай, не маленькие, знают, каким местом дети делаются. В общем, по возвращении на крейсер я собрал своих бойцов и объявил:

— Господа, вы спрашивали, прибудут ли ещё раз девочки. Так вот, ко мне обратилась их Старшая с аналогичным предложением. Полагаю, вы не маленькие, сами разберётесь, что кому нужно друг от друга. Я принял предложение Милены, поэтому все желающие сходить напоследок в гости к валькириям Республики Ноч могут это сделать. Правда, самих девочек приглашать к нам я посчитал неправильным — они привыкли к нормальным условиям жизни, а не к нашему срачу. Вот когда наведём тут окончательный порядок, тогда и гости будут на нашей стороне. Так что, кто хочет проститься с валькириями, в течение десяти минут должны прибыть в ангар, там вас ждёт транспорт до фрегата. У вас эта ночь, завтра к 9.00 все должны быть на корабле. Если кто останется у республиканок дольше… там и останется со всеми вытекающими. Они, конечно, девочки милые, но одинокого парня затрахают до полусмерти, уж поверьте опыту вашего капитана. Свободны.

Свидание прошло без особых эксцессов, если не считать появления новых синяков и царапин у моих бойцов. Причём царапины были такими, словно их всей пятернёй драли дикие кошки. Несложно было догадаться, откуда они взялись. Я прошёлся перед строем немного шальных бойцов, заглянул в их подёрнутые паволокой воспоминаний глаза, и отправил отдыхать: сегодня толку от них было ноль. Однако бойцы вернулись не одни, с ними прибыла Старшая валькирия.

— Леон, мне нужна твоя консультация, — с серьёзной миной на прелестном личике заявила вертихвостка, прижав меня к стене возле каюты.

— Это теперь так называется? — я задумчиво смотрел в оказавшееся близко-близко лицо, ощущая сильное тело валькирии, на пружинистых руках придавившее меня к переборке.