Меч Роланда

– Возможно, – сказал Озрик, хотя явно не убежденный. Он выбросил смертоносный гриб и вытер пальцы. – Идеальный яд. Никто бы не заметил, что в твою тарелку подложили какой-то гриб.

– А как же Герард? Он тоже заболел.

– Может быть, кто-то хотел устранить и его.

Вало у нас за спиной издал низкий кудахтающий звук. Обернувшись, я увидел, что он жестом предлагает уделять больше внимания охоте. Я с луком в руках вернулся на свое место и занял позицию лицом к ряду березок.

Долгое время ничего не происходило. Лес был безмолвен, оживление проявляла лишь стайка каких-то птичек бурого окраса. Они что-то клевали среди ив слева от меня, верещали и щебетали, неутомимо перепрыгивали с ветки на ветку, потом вдруг упархивали, часто хлопая крылышками. Вдруг вдали послышался звук сломавшейся ветки. Закричала сойка, и я заметил, как она пролетела над верхушками буков.

Чтобы убить время, я попробовал восстановить в памяти, что произошло до того, как меня отравили на пиру. Попытался вспомнить чашу похлебки, как она стояла передо мной, не видел ли я какого-нибудь кусочка гриба в пище, и кто мне подавал. Но воспоминания неизбежно возвращались к Берте за столом на возвышении, и как хороша она была со своими уложенными на голове прижатыми ободком косами. Вспомнилось в ярких подробностях, как она посмотрела на меня, когда я заканчивал рассказ про Троила и Поликсену.

Из задумчивости меня вывел глубокий хриплый звук.

Прямо передо мной менее чем в тридцати шагах стоял колоссальных размеров олень. Он смотрел на меня воинственно и вызывающе. Никогда я не видел такого огромного животного. В холке он был высотой с меня, а великолепные рога вздымались на четыре фута выше. Зверь был так близко, что я мог видеть раздувающиеся и сжимающиеся ноздри, когда он принюхивался к моему запаху. Голова и мускулистая шея соответствовали его гигантским размерам, а широкую грудь покрывала шкура с косматой, спутанной бурой шерстью. Непонятно, как он появился из лесу и оказался прямо передо мной.

И я замер.

Несколько долгих мгновений животное смотрело мне в глаза. Я чувствовал себя маленьким и слабым. Потом величественная корона рогов размахом в шесть или семь футов качнулась, олень повернул голову и медленно пошел мимо, сочтя меня безвредным.

Я ощутил толчок под локоть. Как только зверь отвернулся, Озрик подкрался сзади и протянул стрелу из колчана. Боевую стрелу с тяжелым наконечником в три дюйма шириной, рассчитанную на то, чтобы пробить чешуйчатый доспех.

Олень двигался в левую сторону, прочь от цепи охотников, и не было никакой надежды повернуть его к ним. Я взял стрелу, положил на тетиву и посмотрел на Вало. Парень присел, загипнотизированный, разинув рот и не отрывая глаз от огромного оленя. Потом повернулся ко мне и, увидев вопрос у меня на лице, кивнул.

Оттянув тетиву, я почувствовал, как древко скользит по левой руке, и тут же выстрелил.

Я так часто упражнялся в стрельбе, что мне не нужно было выбирать, куда стрелять. Инстинкт указал точное место, куда послать тяжелую стрелу, и она вошла в ребра сразу за холкой.

До этого момента я не сознавал всей силы изогнутого лука. Моя стрела вошла под идеальным углом, вонзилась глубоко в тело и поразила жизненно важные органы. Огромный олень не пробежал и пятидесяти шагов, как захрипел, упал на колени и повалился на землю.

Вало мгновенно метнулся к сраженному животному, уклонился от бьющих копыт, подполз к раскидистым рогам и, рискуя жизнью, охотничьим ножом перерезал ему горло. Потребовались три глубоких надреза, прежде чем две ярко-красные струи показали, что он успешно прикончил животное.

Огромная туша упала на землю; массивные рога изогнули шею под безобразным углом.

Вало с забрызганным кровью лицом и камзолом медленно поднялся на ноги. Он посмотрел на тушу, и на лице его расплылась широкая улыбка. Потом он бросился в неуклюжую пляску, выкидывая восторженные коленца.

– Что теперь делать? – спросил я.

Не верилось, что все кончилось так быстро.

Он закончил танец, взял висевший на груди рог и, поднеся к губам, произвел несколько неуверенных звуков. Не сразу юноше удалось правильно воспроизвести то, что хотелось. На четвертый раз ему удалось исполнить задуманное – по-видимому, смертный сигнал.

Ответа из молчаливого леса не последовало.

Мы начали потрошить огромную тушу. Задача оказалась грандиозная. К середине утра мы были на полпути к разделке скелета. Также удалось вытащить мою удачливую стрелу, не повредив ее. Она прошла меж двух ребер и вошла в сердце. Мы резали и рубили, прерываясь, чтобы взять точильный камень, заточить ножи и прислушаться, не приближаются ли другие охотники. Казалось, что мы в глухом лесу одни. Когда все проголодались, Вало принес из переметной сумки на своей лохматой лошадке хлеба, сыру и кожаную флягу эля. Я побродил в поисках воды, чтобы помыть липкие от крови руки, а также захватил стрелу, чтобы почистить и расправить покрытое засохшей кровью оперение.