Меч Руса. Волхв

Ворон недоверчиво убрал лук и присмотрелся к своему поединщику. Среднего роста, крепкий, в расшитом узорами синем халате, подпоясанном широким красным поясом с золотыми кистями. Лицо смуглое, широкоскулое, но без свойственной всем хазарам одутловатости. Прямой тонкий нос, тоже не хазарский, и темно-серые раскосые глаза. Пыльные волосы с проседью покрывала высокая, отороченная соболем шапка.

Хазарин не спеша достал из седельной сумки кожаную безрукавку с наплечинами. Множество полос толстой кожи были свернуты и пришиты рядами по всей безрукавке, образуя надежный доспех. Такая кожа, сминаясь, пружинит под ударом, и разрубить ее очень трудно.

– Как тебя звать, воин? – застегивая ремни безрукавки, вполне дружелюбно поинтересовался хазарин.

– Какая тебе разница, – хмуро брякнул Ворон. – Давай начнем поскорей, мне тут некогда лясы точить.

– Судя по тому, что ты ведешь за собой столько оседланных коней, – прищурив хитрые глаза, невозмутимо продолжал хазарин, – ты не простой воин, и эти пустые седла еще помнят убитых тобой всадников. Это твоя доблесть и слава. Я хочу, чтоб ты отдал эту славу мне, когда мой клинок сразит тебя.

– Я тебе ничего не дам, кроме смерти! – обозлился Ворон.

– Зачем смерть? – опять рассмеялся хазарин. – Я могу победить тебя, даже не убив, и тогда ты станешь моим слугой и будешь мне служить, как эти, – он кивнул на двух своих спутников, – пока я тебя не отпущу.

– Поединок насмерть! – выкрикнул русский витязь, выхватывая меч.

– Как скажешь, – усмехнулся хазарин, потянув длинную саблю из ножен. В том, как он вынул клинок, подцепив головку черена оттопыренным мизинцем на совершенно расслабленной, мягкой кисти, чувствовался искусный поединщик. Зажатая в кольце трех пальцев сабля легко крутанулась в его руке сначала в одну, потом в другую сторону, нарисовав в воздухе восьмерку. Воин при этом, казалось, почти ничего не делал, лишь едва заметно двигалась кисть.