Меч с берегов Валгаллы

Через несколько минут официант принес Тимофею салат. Тимофей потыкал в него вилкой и строго спросил:

– Это что?

– «Нисуаз», как вы заказывали, с перепелиным яйцом!

– Вижу, что с перепелиным! А какой салат вы сюда положили?

– Как – какой? – растерялся парень. – Обыкновенный листовой салат… свежий…

– Свежий! – передразнил его Тимофей. – Еще бы не хватало вчерашний, за такие-то деньги! В «нисуаз» полагается класть рукколу, а у вас обычный, который французы называют «батавия»! Дикие вы люди! А чем вы его заправляли?

– Маслом и уксусом…

– Понятно, что не майонезом! Уксус-то какой? Похоже, что яблочный, а нужен бальзамический…

– Но я же все-таки не повар… – попробовал оправдаться официант.

– Вижу, что не повар! И на кухне у вас тоже не повар работает! Ладно, свободен, можешь идти, и передай вашему повару, чтобы он хоть луковый суп постарался не испортить!

Официант испарился, а Тимофей, довольный произведенным впечатлением, приступил к еде.

Салат, хоть изготовленный не по всем правилам, был неплох.

Едва Тимофей разобрался с ним, появился официант с плошкой лукового супа.

Тимофей уставился на суп, как будто ему принесли блюдо жареных тараканов.

– Это что? – спросил он удивленно.

– Как – что? – переспросил официант. – Луковый суп… наш повар, между прочим, бронзовый призер международного кулинарного конкурса в номинации «супы»…

– Бронзовый? – язвительно переспросил Тимофей. – То есть третье место получил, из трех участников? Не знаю, может, он в молодости для пионерского лагеря гороховый суп с костями хорошо варил, но эта бурда к луковому супу имеет такое же отдаленное отношение, как я к балетному училищу имени Вагановой!

– Но позвольте… – попытался вклиниться официант.

– Не позволю! – гремел Тимофей. – Вот это сверху что?

– Как – что? Это гренки… гренки с запеченным сыром…

– Гренки! – передразнил его Тимофей. – Кто вашему повару сказал, что луковый суп подают с гренками? Луковый суп подают с крутонами – чувствуешь разницу?

– Да, конечно… – пролепетал окончательно посрамленный официант.

– То-то! – Тимофей попробовал сырную корочку и поморщился: – А сыр какой? Сыр должен быть твердый топлон из Савойи, в крайнем случае – мимолетт из Лилля, а у вас тут обыкновенный пармезан!

– Я передам повару…

– Передай, передай! И скажи ему, чтобы с остальным не напортачил!

Официант скрылся за служебной дверью. Там его уже поджидал директор ресторана Жорж Морисович. Ухватив официанта за пуговицу, Жорж осведомился:

– Что там происходит?

Официант подробно сообщил ему о поведении Тимофея и дословно пересказал все его критические замечания.

Жорж Морисович побледнел.

– Так и сказал – топлон или в крайнем случае мимолетт?

– Так точно!

– И на вкус определил, какой сыр мы использовали?

– На вкус!

– Это специалист, профессионал!

Жорж выглянул в зал, внимательно оглядел Тимофея и побледнел еще сильнее.

– Все ясно! – проговорил он трагическим голосом. – Я слышал об этом человеке от Луиджи из «Наполи» и от Ямагучи из «Сегуна»!

– Как, ведь господин Ямагучи недавно умер…

– Ну да! Он после визита этого типа сделал себе харакири! Это переодетый ресторанный критик из Москвы! Он нарочно приходит под видом полубомжа, проверяет сервис, кухню, и потом печатает разгромные отзывы в самых крутых гламурных изданиях! Если он обругает наш ресторан – все, считай, можно закрываться!

– Что же делать?

– Что мы можем сделать? Пойду на кухню и попрошу Василия, чтобы он постарался, выложился, как на конкурсе… может быть, я сам ему помогу… а что этот критик еще заказал?

– Баклажаны по-гасконски и крем-брюле.

– Так… с баклажанами придется повозиться, это блюдо сложное, а крем-брюле, слава богу, трудно испортить…

Через полчаса Жорж Морисович с заискивающей улыбкой подошел к сытому Тимофею и осведомился:

– Ну, как вам понравилась наша кухня?

– Про салат и суп я уже все сказал вашему мальчику, – строго проговорил Тимофей. – Баклажаны, честно сказать, неплохие. Умеете, если захотите. Главное, чеснок для шпигования хорошо подготовили – чувствуется рука мастера.

– Мы старались. – Жорж Морисович скромно потупился.

– Но крем-брюле… – протянул Тимофей. – Честно говоря, с крем-брюле вы меня огорчили.

– Как? – вскрикнул Жорж, бледнея. – Что не так с крем-брюле? Его ведь очень трудно испортить!

– Вот именно! Я тоже всегда так думал! Но вам это удалось! Я заказывал настоящее крем-брюле, специально два раза официанту повторил, что настоящее, а вы прекрасно знаете, что настоящее крем-брюле подают горящим. Или на столе поджигают, или так и вносят – с пламенем. А мне подали обычное крем-брюле, с остывшей корочкой!

Жорж Морисович побледнел еще сильнее, сравнявшись цветом с бланманже, и пролепетал убитым голосом:

– Мерзавец официант! Он не сказал мне, что вы просили настоящее… он сказал просто – крем-брюле… не сомневайтесь, он сегодня же будет уволен!

– Ну, это слишком, – смягчился Тимофей. – Парень молодой, еще, наверное, поумнеет… может, отделается выговором или денежным штрафом…

– Нет, он опорочил наш ресторан в глазах такого человека, как вы! Только увольнение!

– Я, конечно, настаивать не могу, вы со своим персоналом сами разберетесь, – протянул Тимофей, и тут глаза его блеснули, – но чего от простого официанта требовать, если метрдотель не на высоте? У вас же все-таки ресторан, а не стоматологическая клиника, люди поесть приходят, а какая может быть еда, если от одного вида вашего метрдотеля аппетит пропадает?

– Вы так считаете? – Жорж Морисович скосил глаза на Алину, которая снова выговаривала за что-то швейцару. – Да-да, я как-то не замечал… вы открыли мне глаза… Я приму меры.

– Ну, раз уж вы берете все под контроль, то мне пора… счет, пожалуйста! – и Тимофей полез за бумажником.

– Нет, вы нам ничего не должны! – запротестовал Жорж Морисович. – Учитывая ваше разочарование, обед за счет ресторана! Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину! И вообще, принимать такого человека, как вы, – большая честь для нас!

«Какой милый человек, – подумал Тимофей. – А я-то думал, что здесь одни хамы…»