Меч Сатаны над вселенной

Петр отвечал лаконично, их легенда была безупречно отработана.

Так, избегнув нескольких хитрых ловушек, они закончили поединок со следователем. Соловьеву Вегу допрашивали отдельно. Видимо, полицейский хотел поймать ее на несоответствии показаний. Девушка была на высоте и не допустила ни единой ошибки. Из-за горизонта вновь показались желтое и красное светила. В кабинете, уставленном растениями, стало излишне светло и жарко. Когда они, наконец, покинули полицейский участок, причем им вернули оружие и антигравы, Соловьева Вега вздохнула свободнее.

– Если бы ты знал, как они мне надоели. Эти глупые полицейские.

– Они вежливы. Не то, что наши мордовороты.

– Ласковая змея – самая ядовитая. Будь моя воля, я бы рубанула их бластером.

Петр посмотрел на Вегу, словно на дурочку.

– А что тебе мешает сделать это прямо сейчас? У тебя в руках лучемет, а на поясе антиграв. Развернемся и разнесем вдребезги весь комплекс.

– Не говори глупостей.

Девушка гневно сверкнула глазами и набрала высоту.

– По-моему, глупить – это в твоей природе.

Петр устремился за ней.

Дальше они летели молча. Экзотичный пейзаж под ними уже не волновал воображение. Диковинные сооружения щекотали восприятие, но уже не так, как раньше. А запах цветов, хотя и дурманил голову, казался не таким приятным.

– Знаешь, нам пора покинуть эту роскошную планету и лететь дальше. – Сказал Петр.

– Конечно, пора. Дальнейшее пребывание здесь расслабляет. Ты когда-нибудь мечтал жить при коммунизме?

– В детстве я мечтал стать вождем, выиграть войну, а затем построить коммунизм. Под моим руководством, разумеется. И завоевать еще миллиард галактик. А когда сидел в лагере, то грезил скорее закончить смену и завалиться на жесткую койку. Мечтал о выходном дне и лишней пайке хлеба, потому что кишки склеивало от голода. Вот видишь, какие разные бывают мечты. Сначала мечтаешь о вселенском господстве, а потом, спустя пару месяцев, чтобы тебя просто не избивали.

Вега вздрогнула.

– Ты уже столько пережил, многое испытал. Я еще юная девушка и мечтаю, например, сделать такое открытие, чтобы никто не умирал. Этого трудно добиться, но такие перспективы.

– А ты не боишься перенаселения?

Девчонка отмахнулась ногой в нарядной туфельке:

– Нет, ведь вселенная бесконечна. Со временем наука так разовьется, что мы сможем иные миры и планеты штамповать, как сосиски.

– Вот это уже интересно. И из чего мы сможем делать материю?

Вега улыбнулась.

– Из энергии. Я читала в одной научной книге, что из одного атома можно выделить практически бесконечную энергию. А из определенного количества энергии можно делать материю. Например, когда разгоняли и сталкивали частицы на ускорителях, вместо одних частиц появлялись другие, причем, более тяжелые. Это значит, что энергию можно преобразовывать в материю. А полученную материю вновь обращать в энергию. То есть, получается перпетуум-мобиле – вечный двигатель прогресса.

– Ого, так и до всемогущества недолго.

– А что? – Девочка раскинула руки. – Когда-нибудь человечество станет настолько могучим, что сможет создавать другие миры, вселенные, творить иные измерения. И, может быть, это и есть то искушение знанием, о которое споткнулись Адам и Ева.

– Они съели яблоко? То есть плод. – С удивлением спросил Петр.

– Да, плод дерева познания добра и зла. – Увлеченная разговором, Вега едва не врезалась в статую. На последней секунде вывернулась, но ее все же царапнуло. Кое-как выровнявшись, она вновь подлетела к Петру.

– Что я там говорила? О дереве познания добра и зла. Адам и Ева, еще не были бессмертными, когда вкусили плод и осознали, что наги и смертны. Блаженное неведение растаяло, и человек впервые протянул руку к знаниям, причем к знаниям запретным. Честно говоря, я не верю, что Библия – откровение Божье, но это мудрая книга и в ней открывается то, как человек ведет борьбу за лучшую долю. А лучшую долю могут дать только наука и знания.

Петр воспроизвел мертвую петлю и воскликнул:

– Разум жив! Я рад, что ты веришь в прогресс. Это значит, у тебя светлая голова. Но вот, сидя в тюрьме, я сильно усомнился в том, что прогресс всегда идет во благо. Во всяком случае, он должен совпадать с духовным ростом. А у нас были надзиратели не люди – скоты. Из прогресса разве, что плетки были электрические и лазеры по периметру. Брр!

– Не надо постоянно вспоминать тюрьму. Есть же и более приятные вещи. Те же самые антигравы, на которых мы летаем. В древности люди мечтали парить над поверхностью планеты, как птицы. Поэты создавали миллионы образов впечатляющих полетов к небесам. Весь тогдашний мир напоминал ползущих червей, и люди могли летать лишь во сне или в мечтах. А теперь мы порхаем, как полевые бабочки мимо исполинских цветов. И нет границ могуществу прогресса. Скоро нам не понадобятся громоздкие звездолеты, мы научимся одним шагом преодолевать границу между мирами. И тогда все мироздание, вся вселенная, сожмутся в маленькую точку.

– Это как? Ты заговариваешься, Вега. – В голосе Петра звучало сочувствие.