Меч Севера

Соня быстро откинула сиденье, отпустила потайную защелку и начала пригоршнями расшвыривать золотые кругляши. Толпа восторженно завопила. Янайдарцы бросились поднимать монеты, не обращая внимания на стремительно надвигавшихся коней. Всадники резко натянули поводья, останавливая скакунов, а шадизарка продолжала расшвыривать золото, и через пару мгновений море людских голов превратилось в море спин.

— Ха! Ха-ха! Ха! — обернувшись, захохотала старая карга на козлах.

Они неумолимо приближались к цели, и теперь стало ясно, что страже на стенах уже известно о беглецах.

* * *

— Тяните! Тяните, грязные выродки, или из вас раскаленными клещами кишки вырвут!

Сотник бегал вокруг могучего ворота, без устали бил плетью по лоснящимся от пота спинам рабов, но те, как ни старались, не могли сдвинуть рычаг ни на волос. Воин выглянул в узкую бойницу: длинный стальной пролет вдвинулся локтей на десять в стену, и там его заклинило. Всадник, пожалуй, может перескочить через образовавшийся провал, но карета… Они просто убьются, и тогда ему не сносить головы! Если только… Если только кони не испугаются! А они испугаются наверняка!

— Давай Бааш, погоняй тварей! — Он передал плеть десятнику,— Быть может, еще удастся сдвинуть…

Он шагнул наружу, думая о том, что вовремя переложил ответственность на помощника.

Подъемный механизм моста, похоже, заклинило намертво, и если беглецы сорвутся в пропасть, можно и вину свалить на нерасторопность десятника.

* * *

Соня продолжала расшвыривать деньги, хотя те, кто находился рядом, и без того уже не обращали на беглецов внимания, а впереди путь им преграждали лишь горный хребет да копошившаяся у его подножия стража. Лежавший на дне кареты Север пока не приходил в себя, и, хотя сердце девушки обливалось кровью, она заставила себя не думать о возлюбленном. Что бы с ним ни случилось, сейчас главное — унести ноги из Янайдара.

Сколько прошло времени, она не знала. Впереди показались окраинные дома, и Соня уже подумала, что все обойдется, когда чудовищный рев заставил ее вздрогнуть. Кроваво-алый монстр взмыл над толпой и понесся вдогонку беглецам. Огромные кожистые крылья мерно поднимались и опускались, посылая вперед похожее на человеческое тело твари. Не веря своим глазам, воительница вцепилась в борт кареты, так что пальцы под сморщенной кожей побелели. На миг крылатая тварь зависла над толпой, издала ужасающий рев и вновь ринулась вдогонку. Соня бросилась к подруге, выхватила из ее рук вожжи и начала исступленно хлестать коней.

— Что случилось? — опешила Гана.

— Посмотри!

Гана обернулась, да так и замерла с открытым ртом, позабыв, что собиралась что-то сказать. Жуткое чудовище стремительно приближалось к ним, вытянув вперед когтистые лапы и распахнув усеянную острыми зубами пасть. На миг монстр завис над каретой и вдруг ринулся вниз.

— Соня! — в ужасе завизжала Гана.

Подруга резко пригнулась, и это спасло ее.

Уру пронесся мимо и, потеряв скорость, отстал. Однако он тут же бросился вперед, вновь быстро приближаясь. Победный клич вырвался из открытой пасти — стена гор вырастала словно из-под земли. Единственный путь на свободу проходил сквозь зев тоннеля, а за ним — разведенный мост.

— Мо-ост! — взревел он так, что у Сони щелкнули зубы, а кони заржали, ошалело озираясь.

Воительница размахнулась, и плеть упала на спины скакунов, заставив их мчаться еще быстрее.

* * *

Сотник выстроил своих людей по обеим сторонам дороги больше для того, чтобы показать усердие — луки при себе имели едва ли человек десять. Карета вихрем вылетела на открытое пространство и помчалась прямо на него, неестественно быстро увеличиваясь в размерах, а за ней… Гнавшееся за каретой чудище было столь ужасно, что сотник едва не сошел с ума от страха. Вот монстр развернулся в воздухе и бросился вниз, намереваясь, видимо, подхватить одну из старух, но та нагнулась, и он промахнулся. Беглецы тут же вырвались вперед, и теперь их отделяло от входа в тоннель не больше полутысячи шагов — считанные мгновения бешеной скачки для таких великолепных скакунов. Издав победный клич, преследователь бросился вперед, видно, считая, что беглецам уже не уйти.

— Мо-ост! — взревело чудовище, напоминая о том, что старухи не должны уйти, и сотник невольно вздрогнул.

Он не знал, кто та красная тварь, что гналась по воздуху за каретой, но зато сразу понял, что беглецы ни за что теперь не остановятся, потому что смерти они боятся меньше, чем крылатую тварь. Они поскачут вперед и неизбежно разобьются. И неизвестно еще, сумеет ли он свалить вину на десятника! Но что же делать?