Меч Шаннары

— Мениону придется подойти к кромке леса, — осторожно зашептал он. — Как только он прицелится и подстрелит карлика, Хендель отвлечет на себя их внимание, появившись с другой стороны на противоположном склоне. Сейчас он уже должен быть на месте. Когда карлики бросятся к нему, мы как можно скорее перебежим через поле. Не останавливайтесь и не оглядывайтесь, просто бегите вперед.

Остальные трое кивнули, и все глаза устремились на Мениона, когда тот снял с плеча ясеневый лук и потрогал пальцем тетиву. Выбрав длинную черную стрелу, он вложил ее в лук и мгновение помедлил, глядя вниз сквозь путаницу ветвей на сотни карликов, собравшихся на перевале. Только теперь Менион по-настоящему понял, чего от него ждут. Он должен убить человека — не в бою, не в честном поединке, а из засады, исподтишка, не оставив своей жертве надежды на спасение. Чутье подсказывало принцу, что он не сможет этого сделать, у него не было ни опыта Балинора, ни холодной решимости Хенделя. Безрассудный и храбрый, он был готов сразиться с кем угодно в честном поединке, но стать хладнокровным убийцей… Менион быстро обернулся на остальных, и все тотчас прочли сомнение в его глазах.

— Ты должен это сделать! — хрипло прошептал Балинор, глаза его горели мрачной решимостью.

Дьюрин чуть отвернулся, в полумраке его лицо казалось угрюмым и словно окаменело от мучительных сомнений. Даэль же неотрывно смотрел на Мениона, в его больших эльфийских глазах сквозил страх за горца, которому пришлось встать перед столь тяжелым выбором; от волнения лицо юноши побледнело и стало почти прозрачным.

— Я не могу вот так убить, — Менион невольно вздрогнул от собственных слов, — даже ради них…

Он замолчал, но Балинор не отрывал от него требовательного взгляда.

— Я выполню свой долг, — внезапно заявил Менион после минутного размышления, снова оглядывая перевал. — Только по-другому.

Ничего не объяснив, он прошел между деревьями и бесшумно опустился на колени на границе леса под прикрытием жидкой растительности. Наскоро оглядев фигуры карликов внизу, он наконец выбрал одного из старейшин на дальнем краю перевала. Карлик стоял перед своими собратьями, подняв морщинистое желтое лицо к небу, на маленьких вытянутых ручках он держал длинное блюдо с раскаленными красными угольками. Распевая вместе с остальными заунывные песнопения, карлик стоял неподвижно, повернув голову к проходу в Вольфсктаагских горах. Менион вытянул из колчана вторую стрелу и положил перед собой. Потом, стоя на одном колене, он чуть высунулся из-за маленького деревца, за которым прятался, вложил в лук первую стрелу и прицелился. Трое его товарищей, затаив дыхание, наблюдали за Менионом из небольшой рощицы. На мгновение показалось, что все вокруг замерло, затем натянутая тетива громко щелкнула, и невидимая стрела устремилась к своей цели. А Менион, словно вдогонку ее полету, с невероятной быстротой вложил в лук вторую стрелу, прицелился и выстрелил, тут же неподвижно замерев у своего ненадежного укрытия.

Все произошло так стремительно, что каждый успел уловить лишь молниеносные движения лучника. В стане ничего не подозревавших карликов поднялся ужасный переполох. Первая стрела ударила в длинное блюдо на вытянутых руках поющего старейшины, и оно завертелось, рассыпая свое содержимое. Мерцающие красные угли разлетелись в облаке искр. И в следующий миг, когда остолбеневший вождь и его подданные замерли в нерешительности, уязвимый зад старейшины стал прекрасной мишенью для не менее удачливой второй стрелы; карлик издал такой пронзительный вопль, что его услышали во всех уголках ярко освещенного кострами Нефритового перевала. Расчет был безупречен. Все произошло так быстро, что даже несчастная жертва не успела, да и не могла понять, с какой стороны произошло возмутительное нападение и какой подлый злодей выпустил стрелу. Несколько минут старейшина карликов подпрыгивал и корчился от страха и боли под недоуменными и смущенными взглядами своих соплеменников. Впрочем, замешательство их быстро прошло, уступив место оскорбленной чести. Священный обряд был самым наглым образом прерван, а уважаемый вождь подвергся унизительному нападению из-за угла. Карлики были не на шутку разгневаны.

Прежде чем кто-нибудь успел опомниться, на далеком северном склоне перевала загорелся факел и в ночное небо взметнулся громадный костер, словно сама земля взорвалась, услышав крики жаждущих мести карликов. На фоне разгоравшегося костра возникла коренастая неподвижная фигура Хенделя, руки гнома были вызывающе вскинуты вверх, в широкой ладони он воинственно сжимал булаву, способную сокрушать камни. Его смех оглушительным эхом отразился от стен утесов.

— Эй вы, карлики, земляные черви, кто хочет сразиться со мной? — насмешливо взревел он. — Принимай вызов, вождь, тебе все равно еще долго сидеть не придется. Твои жалкие боги не смогли защитить тебя даже от гнома, что уж говорить о духах Вольфсктаага!