Меч Скелоса

Всадница, повернувшись над высокой задней лукой седла, сделанного из кожи, натянутой на деревянную основу, откинулась назад, чтобы рубануть Конана своим мечом, который был изогнут на восточный манер: клинок, способный нанести резаную рану. Хвост ее коня был роскошно длинным, и Конан, тянущий за него, стоял на довольно большом расстоянии. Он был как раз вне досягаемости острия ее меча. Она сделала еще одну попытку.

То, что она перенесла вес назад, вместе с ее резкими движениями и дергающим за хвост Конаном заставило животное взвиться на дыбы, перебирая передними ногами в воздухе.

Конан, по-волчьи ухмыляясь, разжал руки в тот самый миг, когда Испарана кубарем свалилась на него. Они покатились по земле, мужчина и женщина в длинных одеждах. Оба сыпали проклятиями. Пострадавшая лошадь оглянулась назад, сверкая белками больших вращающихся глаз, которые, казалось, отражали ее оскорбленные чувства. Потом она отвернулась и обменялась взглядами с вьючными животными. Одно из них — то, у которого правое переднее копыто было в крови, — негромко фыркнуло. Конь Испараны фыркнул в ответ. В нескольких ярдах от него Конанов гнедой оглянулся назад и качнул головой; его сбруя зазвенела. Он тоже издал это негромкое мягкое фырканье, потом поднял морду и заржал. В четверти мили от этой сцены Железноголовый услышал его и, замедлив бег, остановился. Потом он повернулся, поглядел туда, откуда прискакал; качнул головой; громко заржал.

Испарана и Конан барахтались и катались по песку. Когда они остановились на мгновенье, она была сверху. Она вскочила и уселась ему на грудь; мелькнули колени в желтых шароварах; ее меч взлетел вверх. Ненависть и жажда убийства сделали ее глаза безобразными, а солнце высекало из них искры, так же, как и из ее изогнутого полумесяцем клинка.

Конан увидел блеск этих ненавидящих, безумных глаз, однако сверкание ее меча представляло гораздо более безотлагательный интерес. Он выбросил вверх руки в тот самый момент, когда она ударила.

Ее запястье упало в его правую ладонь, словно весло в уключину. Вся ее рука содрогнулась от столкновения и застыла, словно налетела на камень. Рука Конана держала, останавливала ее руку, и его ладонь сомкнулась. Потом сжалась.

Другая его рука вытащила ее кинжал.

Испарана почувствовала, как кости ее запястья трутся друг о друга и пальцы разжимаются против ее воли; она застонала, и ее скимитар отлетел прочь. Она увидела, как ее собственный кинжал, сверкая, метнулся к ней, и закричала: «Нет!» — и в это время Конан нанес удар — удар, распоровший ее джеллабу снизу доверху.

Под этой одеждой пустыни на ней не было ничего, кроме льняной нагрудной повязки и низко опущенных на бедра, завязывающихся шнурком шаровар с прорезями. И то, и другое было ярко-желтого цвета, красиво контрастирующего с ее золотисто-коричневой кожей. Конан не увидел на двух полусферах ее груди никаких шрамов. Он отбросил в сторону кинжал и притянул ее к себе. Она упала ему на грудь, и он перекатился через нее. Теперь он был сверху и заглядывал ей в глаза. Она укусила его за руку, и он разжал другую на достаточно долгое время, чтобы дать ей пощечину.

— Нет, будь ты проклят! — крикнула она и начала бешено извиваться.

Хассек из Иранистана лежал неподвижно, и Сарид, туранский солдат из Самарры, лежал неподвижно; а Испарана из Замбулы извивалась, тяжело дыша, и вскоре Конан увидел на ее бедре уродливый шрам от ожога. Равнодушное солнце пустыни с сияющей улыбкой смотрело на них сверху вниз, и скоро капли пота окропили песок, и через некоторое время проклятия Испараны перешли в стоны и тихие вскрикивания, а еще несколько мгновений спустя они зазвучали по-иному, ибо она не была девушкой.

8. СТРАННЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Мужчина и женщина ехали по пустыне на юг. Со всех сторон вокруг них поднимались низкие барханы, образуя небольшие лощины; а сияющее сверху солнце было врагом, превращающим небо в медный котел. Их лошади шагали медленно, опустив головы. К задней луке седла женщины был привязан длинный повод, на котором шли еще четыре лошади; две были оседланы и, в дополнение к этому, навьючены; вьюки на другой паре были еще более объемистыми.