Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием

В 1547 году при дворе короля Франциска I были заметны двое молодых людей. Коломбьер утверждает, что они были ровесники и в той местности, откуда приехали, жили по соседству. Обоих произвели в свое время в пажи королю, а затем его величество принял их на рыцарскую службу, как когда-то их отцов. Они всегда были вместе, и отношения их нельзя было назвать иначе, нежели братскими. Одним из них был Франсуа де Вивонн, лорд Шастеньере, младший сын Андре де Вивонна, главного сенешаля Пуакту. Им восхищались, уважая и ценя не только за то, что он был фаворитом короля Франциска, а впоследствии короля Генриха II, но и за его природную красоту, хорошие манеры и величественную стать, а тем больше — за добросердечность, неукротимый дух и опыт в ратном деле. Второго звали Ги де Шабо, это был старший сын Шарля, лорда Жарнака, Монлье и Сен-Олае. Король Франциск настолько благоволил ему, что называл «Гишо», выражая тем самым свое особенное к нему расположение. При дворе он был известен как сьёр де Жарнак. Титул «сьёр» во Франции, по-видимому, означал старшего сына благородного дома, как в Шотландии — «мастер».

Дружба этих молодых джентльменов неожиданно прерывается из-за опрометчивого поступка Вивонна, передающего королю скандальную сплетню, в которой затрагивается честь Жарнака, а еще больше — честь леди, уже почти что связанной с ним узами брака. Франциск в эту сплетню не верит, но, к сожалению, считает ее веселой шуткой, вполне уместной для того, чтобы поддеть Жарнака. Однако тот не видит в этом ничего смешного и с возмущением требует судить Шастеньере за клевету. Более того, он публично заявляет, что кто бы ни запустил слухи про него и леди, тот подавится собственными словами, как последний мерзавец, и обещает позаботиться, чтобы Шастеньере понял, к кому относится эта угроза. Тот в свою очередь возмущен обвинением в клевете и настаивает на скорейшем поединке с молодым Жарнаком, будучи уверенным в том, что способности и опыт бойца обеспечат ему скорую победу. Он подает королю Франциску прошение, чтобы тот разрешил им биться насмерть на судебной арене. Жарнак же, со своей стороны, тоже рвется в бой, дабы с оружием в руках защитить свою гордость и честное имя прекрасной дамы. Но Франциск, чувствуя, что часть вины за ссору лежит на нем самом, наотрез отказывает юношам в их просьбе. Впрочем, проходит не так много времени, как король умирает, и на смену ему приходит Генрих II. Шастеньере не забыл ссоры и вновь подает прошение уже новому королю, чтобы тот позволил им уладить дело в судебном поединке. Тот, понимая, что никак иначе спорщиков не рассудить, поскольку никаких свидетельств истинности или ложности давнишней сплетни уже не найти, дает свое соизволение на бой, распорядившись, чтобы бой прошел в его присутствии через тридцать дней, и предупредив, что побежденный и все наследники его тела будут разжалованы, лишены благородных званий и всех дворянских прав и привилегий.

^{Обоюдоострый меч}

Итак, у недругов есть месяц на подготовку. Шастеньере, полный уверенности в собственных силах — ведь он не только известный воин, но и борец столь искусный, что во всей Бретани не найдется ни одного борца-профессионала, который мог бы против него выстоять, — не особенно заботится ни о тренировках с оружием, ни о выполнении религиозного долга. Случайно оказавшись рядом с церковью, он спокойно проходит мимо — мысль о посещении мессы не приходит ему в голову. Жарнак же, напротив, становится не только завсегдатаем церквей и монастырей, где он повсюду просит добрых людей молиться за себя, но и прибегает к услугам искусного итальянского учителя фехтования по имени капитан Кайцо, который, судя по тем наставлениям, которые давал своим ученикам, являлся, должно быть, адептом заветов известного Ахилла Мароццо, чьи работы были опубликованы несколько лет назад. Вскоре мы увидим, какие плоды принесло обучение у капитана.

По решению короля Генриха бой должен состояться 10 июля 1547 года на должным образом подготовленной арене в Сен-Жермен-на-Лее, где находилась резиденция его величества. Старый лорд Жарнак, которому сообщили о поступке его сына, весьма им доволен и открыто заявляет, что если бы юноша не решился на выяснение отношений, то он сам бы сразился с Шастеньере. Эти слова крайне воодушевляют молодого Жарнака, который в должное время уже прибыл в Сен-Жермен в сопровождении своего секунданта, гран-эсквайра месье де Буази. Прибыл и его противник, а с ним граф Омаль. Арена возведена рядом с парком Сен-Жермен, согласно указаниям констеблей, распорядителей и адмирала Франции, которые находятся рядом с королем. Герольд оглашает обычное в таких случаях требование к зрителям: никто из присутствующих не должен подавать никому из соперников знаков, которые могли бы обеспечить тому преимущество.