Меч судьбы

— Любопытной Варваре неспроста и за дело нос оторвали, — назидательно изрекла я и потрепала волка по шее. Он сел, склонил голову набок и оглядел меня, как придирчивый покупатель залежалый товар.

— Ну да, красотой не больно-то вышла. Черноволосая пигалица с неблагородным загаром. Бери, что дают, на безрыбье и я вроде как рыба, — хмыкнула я. Север прищурился.

— Знаю, знаю, выбора у тебя не было, — погрозила я пальцем. — У меня, кстати, тоже. Но я всё равно рада, что ты со мной.

Север рванул с места, взгромоздив лапы на мои хрупкие плечи, и успел лизнуть меня в лицо. Встав с земли, отряхнулась и буркнула:

— Я тоже тебя люблю.

Север ухмыльнулся и потрусил в кузню, я двинулась следом, поправляя браслеты, толкнула дверь и заехала прямо по лбу его колдунскому высочеству. Вейр что-то прошипел, явно не для ушей благородных дам, и всучил мне охапку березовых веток.

— Это ещё зачем? — опешила я, едва обхватив веник руками.

— Обойди баню, выложив три по три, должна знать, — процедил он и захлопнул дверь перед моим носом.

Я испепелила доски взглядом и пошла к баньке. Чем ближе подходила, тем тяжелее становилось на душе. Ночь вступила в свои права. Время Жрицы. И её верных слуг.

Луна величаво плыла меж призрачных облаков, тени углубились, почернели. В просвете между деревьями открывалось небо в гроздьях сверкающих звезд. Холодный ночной ветер гнал облачка, как пастух, торопящийся под защиту родного крова. Ухнула сова. Деревня погрузилась во тьму, во дворе можно было что-либо разглядеть только благодаря неяркому свету из окон дома и кузницы. Я по привычке щелкнула пальцами. Вместо знакомого веселого друга-огонька над головой повисло нечто бесформенное, ядовито-зеленое, как свет гнилушки. Тело Алоизия лежало посреди двора, прикрытое холстиной. Я вздохнула и приступила к делу.

Наступив в полумраке пару раз на лапы Северу и отпихивая любопытную морду, я принялась раскладывать пучки по кругу вокруг баньки. Я знала про круг мертвых, но не дело вед пользоваться такими заклинаниями. Теперь ясно, зачем ему подпол — паутина и стружка со ступеней нужны для врат в мир Жрицы. Что он задумал? Учитель сожрал души купца и Ильмы, а Вейр потерял в силе после нашей схватки. Чем это может для него кончиться, он, наверное, и сам должен догадываться. Хотя, сила важна только при прямом столкновении, а обряд требовал лишь правильного соблюдения ритуала, без сбоев и проколов. Я была на задней стороне баньки, когда послышались легкие шаги, хлопнула дверь, и заскрежетал засов. Я не поверила своим ушам. Этот ненормальный колдун решил провести ритуал сам! А дрова всучил, чтобы отвлечь недалекую наивную веду! Швырнув ветви на землю, я пошла к двери, тихо зверея.

— Открой, чудище колдунское! Кому говорю! — я пнула дверь.

— Он велел не мешать ему, — пробасил Богдан.

— А если всё пойдет не так, как он самонадеянно думает? У него сейчас нет той силы, которая была! — рявкнула я. — Ты понимаешь, чем это может грозить и ему, и твоему сыну?

Кузнец изменился в лице.

— Прости, — притихла я. — Я не хотела тебя напугать. Самонадеянный идиот! — выпалила я и снова пнула дверь.

Прижавшись к косяку, закрыла глаза и прислушалась. Некоторое время, показавшееся мне вечностью, ничего не происходило, но вот силы тьмы медленно и неотвратимо пришли в движение.

Бревенчатые стены задрожали, послышался тихий плач, стоны. Сердце обожгло болью, в животе клубком свернулся ледяной ком. Беда! Север сел, задрал голову и завыл. Екнуло под ложечкой, я в отчаянии выбросила руку, вложив всю силу, которая мне была дарована.

Дверь разлетелась в прах. Протерев глаза, вгляделась в дверной проем. В свете жаровен у круга, спиной ко мне, неподвижно стоял Вейр. Внутри круга парил мальчишка, вперив багровые глаза в колдуна. Дрожал воздух от невидимых простому глазу сил. Пахнуло гнилью, смрадом. Тленом. Вейр обернулся, уставился бешеными глазами:

— Идиотка!

Защитный круг дрогнул, пошел рябью, трещины света росли на глазах, разрывая полотно тьмы.

Тварь перевела взгляд кровавых глаз на меня и зашипела:

— Так вот оно что… Девчонка… Ты отдал силу девчонке… Теперь ты мой… — всплеснув руками, мальчишка взлетел над полом и закружился вихрем. Внутри круга поднялся смерч. Я, онемев, смотрела, как истончается, исчезает тонкий защитный слой. Тварь остановилась, расхохоталась. Взмахнув рукой, разметала в лохмотья остатки защиты и ринулась на Вейра.