Меч Святогора

Мы выехали засветло и к входу в ущелье Одинокого циклопа подъехали при свете дня и сразу же в него углубились. Пейзаж конечно поражал… Ливанские многолетние кедры, с кокосами и ананасами на ветках и заросли с большущими арбузами по обочине, выложенной светлыми плитами дороги. И тут нам на встречу выскочила пара всадников, это были здоровенные полуголые лохматые мужики, причем их кони были навьючены арбузами (Эвритион презрительно что то проворчал про этих извращенцев Аяксов), а из глубины ущелья раздались странно знакомые звуки, это была скрипка и играла она Белое адажио из «Лебединого озера», эту мелодию я помню с самого детства, проведенного в городке Академии наук, гди считалось, что если мальчик идет в воскресение без скрипичного футляра, то это означает, что он идет заниматься на фортепьяно…

И через несколько десятков метров перед нами предстал самый натуральный циклоп играющий на скрипке соответствующих размеров. Я сделал знак Минотавру не открывать огня и двинулся к циклопу.

Циклопа звали Полифем Музыкант. Он был первым большим синтетом запущенным демиургом на Элладу и благополучно забытый в ущелье, которое было экспериментальной сельскохозяйственной делянкой, которую он должен был охранять и возделывать согласно загруженным в его память методичкам, среди которых случайно оказался талмуд некоего сдвинутого на скрипках демиурга под названием «Как самому стать Паганини». И Полифем сначала научился делать скрипки, а потом с помощью магических методичек собравших всю скрипичную мудрость прошлого и будущего научился играть. Музыкальный демиург умудрился заложить в магемму методик сущность Паганини и циклоп зажигал похлеще любой Ванессы Мей.

Но как только мы приблизились, он прекратил игру и поприветствовал Великого магистра и демиурга и попросил дальнейших инструкций. Я сходу объявил ущелье и склоны своей ленной территорией, отсыпал циклопу энергетических амулетов, дабы он перешел с органики на чистую энергию и дал амулет связи. Отныне арбузы, кокосы и анансы циклоп должен был отпускать только моим кентаврам, остальным же только за отдельную плату в виде золота или товаров.

Местный Совет Агоры чеканил свою монету, золотые статеры с Афиной на аверсе и Пегасом на реверсе, у них тут были небольшие золотые копи, а монетным двором заправляла Медуза Горгона. И еще в ходу были векселя-расписки, практически бумажные деньги.

Кентавров я принял на службу в качестве купецкой дружины. Я выделил им Черную галеру, на которой они должны были ходить через портал в Элладу за местными диковинами. Подтянулись друзья и родственники Эвратиона и у меня получилась кентаврийская ала в сорок семь копий. Шестнадцать кентавров стали торговыми агентами, а остальные лейбгвардейской алой.

Ну а теперь нас ждал Немейский лев…

Иксион* — персонаж древнегреческой мифологии, сын Флегия, царя фессалийских племён лапифов и флегиев. Отличался дерзостью и аморальностью. Отец первого кентавра.

Нефела* — богиня облаков из древнегреческого пантеона. Мать первого кентавра.

Глава 56