Меч Тамерлана

Но случившуюся передышку он использовал с умом. Укреплял границы, договаривался с соседями, находил новых союзников, ссорил их с Византией. И готовился к войне: запасы лунанита на небольших приисках, принадлежавших Византии, продолжали истощаться, а следом за ними и власть теряла свои позиции. Стоимость сырья на бирже за последние два месяца возросла втрое. Поэтому поводом для столкновения могло стать что угодно.

«Быть войне», – с тоской и обреченностью думал Велес, поднимаясь по широкому крыльцу домашней резиденции императора. Высокие мраморные колонны, обрамлявшие вход, небесно-голубое кружево росписей, золото и хрусталь. Здесь, на этой самой анфиладе, стало плохо Велидарю. Но даже тогда он думал об отечестве, прислав царю предупреждение на луноскоп. «Темновит». Что оно означало? Что узнал Велидарь тогда, что увидел? Обстоятельства смерти посла так и остались нераскрытыми.

Одно было ясным: в том деле уже тогда был замешан Темновит.

Велес поднялся на верхнюю ступень; личная гвардия императора и слуги почтительно склонились в поклоне.

Их с братом проводили в покои Флавия, где уже собрался ближний круг императорских друзей. На появление Белеса Флавий отреагировал нарочито бурно, подскочил с бархатного ложа, бросился навстречу.

– Дорогой друг, – раскрыл он объятия, – какая честь для меня лицезреть тебя и твоего дорогого брата в моем скромном жилище…

Велес озадаченно замешкался. Обниматься с Флавием, будто с давним приятелем? Или ограничиться рукопожатием?

Яромир шумно шмыгнул носом за спиной, хмыкнул, пробормотав едва слышно:

– У меня сейчас несварение будет…

Велес сделал шаг навстречу императору, позволил себя обнять:

– Невероятно рад приглашению. Узнав о встрече, бросил все дела, примчался к тебе, – он сделал вид, что не услышал тихого покашливания младшего брата. – Как ты, Флавий, здоров ли?

Император все еще широко улыбался, но если внимательно присмотреться, то взгляд его при этом оставался ледяным.

– О здоровье моем печешься? – проговорил, растягивая слова. – Что ж, здоров… Твоими молитвами.

Он жестом пригласил их присесть.

– Ежечасными, – не преминул дополнить Велес с серьезнейшим видом, удобно устраиваясь в глубоком кресле.

Перун коротко взглянул на предложенное ему кресло, расположенное у стены, подошел к креслу Белеса, изящно облокотился на спинку и оглядел зал.

В этом небольшом круглом помещении в сердце дворцового комплекса бывать еще не приходилось. По периметру располагались полукруглые диваны и кресла, частью занятые придворными, частью свободные. Яромир узнал среди присутствующих первого государственного советника, казначея с супругой, главу Форума и нескольких послов: Гишпáнии, островной Англии и Фландрии. «Действительно, узкий круг: восемь лисиц на одного медведя», – он усмехнулся и посмотрел на широкую террасу с видом на залив и белоснежные ротонды в окружении стройных как атланты кипарисов.

Флавий удобно развалился в соседнем с Белесом кресле, лениво потягивая нектар из узкого бокала, который постоянно наполнял рядом стоящий слуга.

– В такую жару совершенно не хочется думать о делах, мой дорогой, – притворно вздохнул император.

Велес вздрогнул – его собеседник словно подслушал их недавний разговор с Яромиром. Он пристально посмотрел на Флавия. Отломив веточку винограда, тот по одной подхватывал губами ягоды, отрывал и неторопливо раздавливал зубами, щурясь от наслаждения и неги.

«Показалось», – отмахнулся Велес, но ощущение, что хозяин виллы знает больше, чем ему следовало, теперь не отпускало его.

Обратив внимание, что Велес не притронулся к еде и напиткам, Флавий снисходительно отметил:

– Думаешь, я хочу тебя отравить?.. Брось, я бы давно придумал, как это сделать, если бы хотел…

– И как же?

Император воодушевился:

– Предлагаешь пофантазировать? Изволь! Я бы пропитал какую-то из ценных тебе вещей ядом. – Он с сомнением покачал головой: – Хотя нет, это же бесполезно, ты ведь бессмертен, как все боги… Но, с другой стороны, вы ведь рождаетесь, значит, должны как-то и умирать. Наверняка есть какие-то способы, – он театрально рассмеялся. – Видел бы ты сейчас свое лицо!

– Смешно, да… Яд на меня в самом деле не подействует, не трудись. Но поболеть могу, если тебе от этого легче, – русский царь невозмутимо закинул ногу на ногу и разглядывал носок сапога, наблюдая, как в начищенной до блеска поверхности отражается физиономия младшего брата.

Флавий усмехнулся, будто услышал отличную шутку.

– Легче, скажешь тоже… – пробормотал. И, внезапно вскинув голову, полоснул взглядом: – Ты только что признал, что уязвим.

Велес насторожился, в груди терпким ядом стало разрастаться тяжелое предчувствие.

Флавий вздохнул, запрокинул голову и положил на спинку кресла, прикрыл глаза. Пробормотал рассеянно: