Меч в рукаве

– Руби сороконожку! – скомандовал Мигель, едва небожитель коснулся ногами земли, после чего двумя неуловимыми взмахами отсек тому верхнюю пару рук.

Мефодий заработал слэйерами, как того и требовали инструкции по их эксплуатации – резко, с коротким замахом и оттягом назад при соприкосновении клинка с препятствием, чередуя удары обеими руками. Еще год назад, получая по лицу и ребрам рифлеными подошвами десантных ботинок, Мефодий и представить не мог, что весьма скоро будет вонзать стальные клинки в живую плоть и при этом даже не морщиться от летящих во все стороны обрубков…

В четыре слэйера Бриарей был расчленен прежде, чем успел приземлиться. Словно угодив под винт вертолета, он разлетелся кусками по уже начавшей слегка желтеть в ожидании осени траве. Мефодий примерился было к голове Бриарея, но она вновь досталась более быстрому и более опытному…

Оставшийся в одиночестве Циклоп отскочил назад и метнулся к забору, где были штабелированы длинные трехдюймовые трубы, предназначенные, видимо, для водопровода или отопления. Копье из трубы получилось как раз по руке Циклопу. Почти центнеровая труба со зловещим гулом рассекла воздух и, срезав по пути тоненькую сосенку, вонзилась в ствол старой сосны, расщепив его пополам с резким, как винтовочный выстрел, щелчком. Опасаясь оказаться нанизанными сразу на один вертел, Мигель и Мефодий кинулись врассыпную.

Циклоп вырвал из штабеля еще две трубы и запустил их вслед одну за другой. Первая прошла чуть выше головы Мигеля и разбила простенок у недостроенного коттеджа; вторая, предназначенная Мефодию, воткнулась возле его ноги, уйдя в почву почти на метр. Времени на четвертый бросок у Циклопа уже не оставалось – Мигель был от него почти в двух шагах, – и он, взвесив в ладони очередную трубу, перехватил ее, словно боевой посох, и ринулся в атаку.

Недостаток исполнительской практики опять подвел Мефодия, увернувшегося от одного конца трубы, но проморгавшего встречный удар другим. Плечо предательски хрустнуло, и он, изобразив в воздухе нечто наподобие сальто Дольчева, развалил стоящий возле забора поддон с кирпичами.

Мигель недовольно зыркнул на заваленного кирпичом Мефодия – тоже мне помощник! – и одним прыжком сократил дистанцию до такой, на которой Циклоп уже не мог бить наотмашь. Тот, однако, маневр Мигеля раскусил и отпрыгнул назад, но попал своими ступнями-ластами на разваленный им же самим штабель из труб. Трубы провернулись под его ногами и, зазвенев, раскатились по траве, опрокинув рослую фигуру Циклопа наземь. Не желая упускать благоприятный момент, Мигель занес оба слэйера и, стараясь не угодить под удар ноги чудовища, рубанул Циклопа по кистям рук. Те отделились от предплечий небожителя, так и не выпустив трубу.

Циклоп попытался вскочить, но Мигель ударом ноги снова отправил его на землю. Стараясь достать обидчика, Циклоп с безумным рыком замахал брызгающими слизью обрубками рук и засучил ногами, однако встать был уже не в состоянии, как и ухватить что-либо из валяющихся повсюду стройматериалов.

– Бросай отлынивать от работы и дуй сюда! – крикнул Мигель приходящему в себя от столкновения сначала с трубой, а затем с кирпичами Мефодию.

Мефодий высвободился из-под кирпичных обломков и поспешил к наставнику, который продолжал ударами каблуков удерживать Циклопа на месте. Левый плечевой сустав у Мефодия не функционировал, поскольку был выбит из суставной сумки. Рука так и висела вдоль туловища вместе с зажатым в ней слэйером. Мефодий провел анализ повреждений, но вправлять сустав было некогда, поскольку враг еще оказывал сопротивление.

– Добей его! – приказал Мигель, отвешивая очередной удар по груди Циклопа. – Видел, как я это делаю?.. Давай!

Мефодий поглядел в глаза Циклопа – точнее, в тот, который был настоящим, а не бутафорским. За тупой отрешенностью во взгляде чудовища вроде бы промелькнула почти человеческая мольба о пощаде… Или это просочились изнутри Мефодия сентиментальные отголоски землекоповского прошлого?

– Оглох?! – прикрикнул Мигель на испытывающего колебания новобранца. – Действуй!

Голова Циклопа отделилась от тела и тяжело шмякнулась на траву. Взгляд на мертвом лице не изменился, словно он погас задолго до того, как слэйер прошелся по его шее.

– Понимаю тебя, сами через это проходили, – гораздо миролюбивее произнес Мигель и обратил свои перепачканные желчью слэйеры в аккуратные бруски. Слизь при этом слетела с них, как небрежно стряхнутая с руки гусеница. Эффектное вытирание клинков об одежду убиенного врага или о траву явилось при работе со слэйерами излишеством – те имели импульсную систему самоочистки.

– Запомни раз и навсегда: они не люди, – проговорил Мигель. – Они даже не звери. Это стихийное бедствие. Лично я думаю о них как о метеоритах или астероидах: если не расшибешь их в клочья, сам расшибешься о них. И они бы наверняка не стали колебаться, свернуть тебе шею или нет. Кстати, сейчас ты еще раз убедишься в том, что они – чужаки.