Меч в терновом венце

Что для нас грохочущие войны?
Марсом озарен наш темный путь.
Паника! А мы с тобой спокойны,
Только усмехаемся чуть-чуть.

Но и улыбаемся мы строго,

И в улыбках мудрость и печаль.
Мы с тобою потеряли много.
Головы остались… их не жаль!

И войны бояться мы не будем,

Хуже нам не может быть теперь.
Родину утратившие люди
Не страшатся горестных потерь.

Будем равнодушно жить, как жили,

Не нужны пока мы никому.
Слава Богу, близких схоронили!
В эти годы легче одному…

Мертвому спокойнее в могиле.

Да и нам спокойнее за них.
Ведь не раз с тобой мы говорили,
Что жалеть приходится… живых!

ОТЦОВО КОПЬЕ

Народ мой в неволе, в тоске изнемог…
Доколе, о Боже, доколе?
За дерзость и грех наказует нас Бог,
За дерзость и грех мы в неволе.

В ночи наш пожар полыхай до зари!

Слезами зальем ли мы горе?
А наши убитые нами Цари
Скорбят о великом позоре.

И русское горе, и горе мое

Руками сплету воедино.
А вырастет сын, я отцово копье
Отдам ненаглядному сыну.

Скажу я: похож на отца, ты, мой сын.

Борись, как и он, за Россию!
Будь воином храбрым, ты в поле один,
Коль с поля уходят другие.

ПЕПЕЛЬНИЦА ИЗ ЧЕРЕПА

Много было их, а не один…
Из болотных топей да трясин
При багровых отблесках зари
На Руси рождались бунтари.

Посвистом запугивал судьбу

Соловей-разбойник на дубу.
И купцов проезжих и бояр
Грабил по дорогам Кудеяр.

Пугачева шапка да кафтан

Долго в снах тревожили дворян.
Но другие были времена,
И другой была моя страна!

Не было плаксивых, жалких слов —

Был топор для бешеных голов!
Их палач за буйны кудри брал,
Над толпой с усмешкой подымал.

Нам теперь понятен этот смех —

Может быть, не всем и не для всех!
Я бы над казненным «Ильичем»
Усмехалась вместе с палачом.

И, с усмешкой вглядываясь в тьму,

Бунтаря-рабочего — пойму,
Соловья-разбойника — прощу.
Я других виновников ищу…

Ведь в стране святых монастырей

Нарождалось много бунтарей.
Ненавистней всех из них один:
Умствующий барин-дворянин.

Я б над дворянином «Ильичем»

Издевалась вместе с палачом.
Этот череп «павшего в борьбе»
Пепельницей сделала б себе!

Но ни топора, ни палача

Не нашлось у нас для «Ильича»…

ПЕСНЯ ОТМЩЕНИЯ

Знаю, песню отмщенья за гибель

Пропоют мне на том берегу…

С. Есенин