Меч Владигора

Рванув прямиком через кусты, Владигор и Ольга вскоре выбежали к месту ночлега своих спутников и увидели, что те спешно готовятся к бою.

Хмурый Демид, не особо скрывая раздражение, коротко пояснил:

— Зенон всадников приметил, не меньше дюжины. Идут по нашему следу. Вот-вот здесь появятся.

— Ильмерцы?

— Они самые. И не чернь голопузая, а дружинники. Что предлагаешь, князь?

Владигор быстро оглядел свой крошечный отряд и покачал головой:

— Дружинники нам не по зубам. Уходить надо.

— Не успеем…

— Должны успеть. Иначе перебьют, как зайчат. Бросайте все — собираться некогда. По коням!

Но едва вскочили на коней, как из-за редколесья в полуверсте от лагеря показались ильмерские всадники. Их было четверо, очевидно дозорные. Они сразу заметили беглецов и что-то закричали своим товарищам, скрытым за деревьями. Однако на опушку больше никто не выехал.

— За холмами пройдут, — со злостью сказал Демид. — Хотят окружить, чтобы никто не выскользнул.

— Это мы еще поглядим, — в тон ему ответил Владигор и приказал: — Коней не жалеть, вперед!

Теперь вся надежда была на быстрые ноги отдохнувших за ночь скакунов. Да еще на то, что удастся, оторвавшись от погони, затаиться в лесной чаще.

Вчера Демид утверждал, что последний лес на их пути раскинулся сразу за грядой холмов, а уж за ним — иссохшая пограничная речка и владения степняков. Самое время убедиться в справедливости его заверений…

Но сначала подтвердились слова Демида о замысле преследователей: когда беглецы достигли ведущей на юг узкой ложбины, на соседнем холме показались ильмерцы. К счастью, склон был довольно крут, ильмерские кони не могли здесь спуститься; они испуганно ржали и не подчинялись своим наездникам.

Сообразив, что добыча может ускользнуть, основная группа устремилась по гребню холма, чтобы перекрыть беглецам выход из ложбины. Еще трое спешились и натянули луки.

— Скорее, скорее! — подгонял товарищей Демид, с опаской оглядываясь на лучников.

Наметанным глазом он сразу определил, что у двоих луки обычные, особой опасности на таком расстоянии не представляют. А вот у третьего оказался дальнобойный составной лук, стрела из него вполовину дальше летит.

Торговец Путил явно отставал и был самой подходящей мишенью для лучников. Дорожные сундуки с драгоценными камнями, да еще плохо притороченные к седлу, не позволяли его кобыле нестись галопом. Выругавшись, Демид придержал своего коня, чтобы оказаться замыкающим. И в то же мгновение ильмерская стрела воткнулась в землю в двух шагах от него, поскольку теперь именно он стал удобной мишенью.

Следующая стрела должна была вонзиться ему в бок, но Демид — не зря он считался одним из опытнейших сотников князя Изота Венедского! — сумел отклониться, и она пролетела мимо.

Далее искушать судьбу не стоило. Демид подхлестнул коня и живо нагнал друзей. Им осталось совсем немного, чтобы вырваться из ложбины, когда в утреннем воздухе вновь просвистели стрелы. На сей раз преследователи били по беглецам не слезая с коней, поскольку видели, что не успевают перерезать им путь к спасению.

Конечно, такая стрельба не могла быть меткой, однако ильмерцы стрел не жалели — и удача им улыбнулась. Острая боль обожгла правое плечо Демида, в глазах у него почернело. С огромным трудом он сумел удержаться в седле. Верный конь, почуяв неладное, громко заржал, словно призывая на помощь друзей хозяина.

В мгновение ока рядом оказался Зенон. Приноровив бег своего скакуна к аллюру коня Демида, он поддержал теряющего сознание сотника, и дальше они понеслись плечом к плечу.

…Главный просчет ильмерцев заключался в том, что они понадеялись на пологий спуск с южной стороны холма и с опозданием заметили свою ошибку. Пока нашли сносное место для спуска в низину да пока выбирались из колючего кустарника, разросшегося у подножия холма, беглецы успели преодолеть половику расстояния до спасительного леса. Но прекращать погоню дружинники не собирались.

Приказ, полученный ими в Преславе от княжеского воеводы Лобана, был однозначен: догнать и изничтожить синегорского колдуна-оборотня, посмевшего вторгнуться в Ильмер. Ежели венеды, ему пособствующие, осмелятся этому воспрепятствовать, что ж, тем хуже для них. Живыми или мертвыми они должны быть доставлены в Берестье.

С гиканьем и свистом ильмерцы помчались вперед. Видели, что один из венедов тяжело ранен, значит, даже в лесу оставит за собою кровавый след, по которому всех прочих можно будет легко отыскать. Но когда доскакали до лесной опушки, вдруг заволновался-забеспокоился дружинный гадальщик, одноглазый Агей:

— Стойте, братцы, стойте! Это дурной лес, нельзя нам туда!

Лобан, отправляя его с отрядом, разумно поступил: Агей всю дорогу указывал им верное направление, ни разу не ошибся, хотя беглецы старательно и хитро заметали следы. И вот теперь, когда желанная добыча почти в руках, он мельтешить вздумал, себя и других пугать. С чего бы это?

Командовал отрядом Володарь, вояка средний, но с безграничным самомнением. Неожиданные причитания Агея разозлили его.